Ромейский талисман

– Может быть. – Ворш обернулся назад, поискал глазами Ивку. Девушка ехала в конце колонны рядом с Некрасом. Юноша что-то ей рассказывал, и девушка улыбалась. И хоть еще не сошли с ее лица следы побоев, нанесенных викингами, Ивка ожила. Ворша это радовало. Во всяком случае, девушка будто и не помнила, что с ней случилось. Лишь иногда, встречаясь с ней глазами, Ворш улавливал в ее взгляде страх. Был ли этот страх следствием того, что уже было пережито Ивкой, или же предчувствием того, что еще предстоит пережить?

– Бона! – услышал ведун голос проводника Коржа. – Большак виднеется! Им поедем, борзо доберемся!

Отряд съехал с тропы на большак: здесь лошади пошли быстрее, да и туман как будто начал понемногу рассеиваться, пока совсем не исчез. Час за часом, верста за верстой кавалькада двигалась вперед. Когда солнце начало заходить за вершины деревьев и время подошло к закату, всадники выехали из леса.

– Я же говорил! – с гордостью произнес Корж. – Бона Полчев, перед нами как раз!

На холме, верстах в четырех впереди, было видно городище, окруженное по обычаю мощным частоколом. Давид облегченно вздохнул – теперь ясно, что ночевать в лесу им не придется. Тем более что небо к югу стало быстро покрываться облаками, которые сливались в одну свинцово-серую тяжелую тучу, повисшую над лесом и недвусмысленно обещавшую сильный дождь.

– Прибавить ходу! – скомандовал Давид. Однако в его команде не было нужды, дружинники и сами перешли на рысь. После целого дня, проведенного в седле, всем хотелось поесть горячего, выпить пару ковшей крепкого кривичского меда, а то и просто поспать.

– Как ты, красавица? – спросил Давид Ольгу, подъехав к девушке поближе.

– Сдюжу, – ответила девушка. – Спина вот только болит.

– Приедем, травниц к тебе позову, – заявил Давид. – Потерпи, немного осталось.

– Я норманнка и дочь норманнки, – с достоинством ответила Ольга. – Боль терпеть умею. Не беспокойся, боярин Давид.

Глухой раскат грома прокатился над лесом, с юга налетел порыв ветра, раскачивая вековые сосны и неся в лицо всадникам ледяной холод. Солнце уже почти скрылось за лесом, небо окрасилось в розоватый цвет, а облака – в лиловый. Туча на юге между тем росла с пугающей быстротой, в ней уже поблескивали молнии, будто предупреждая путников, что времени у них осталось совсем немного.

– Опять гроза! – с деланым весельем в голосе воскликнул Чага, но глаза у него были серьезными. – Дорога в дождь к счастью.

– Быстро! – крикнул Давид. – Нечего на дороге стоять.

Ворш будто не слышал армянского богатыря. Он не отрываясь смотрел на клубящуюся тучу, все больше закрывающую небо, и его почему-то охватила тревога. Быня хлопнул его по плечу.

– Не стой, ведун! – воскликнул он. – Гроза намочит.

Ворш опомнился, ударил коня пятками. Отряд быстрой рысью пошел по дороге. До Полчева осталось версты три, когда туча совершенно закрыла небо. Молнии прорезали ее все чаще, и ветер, прежде налетавший короткими порывами, начал с завываниями дуть безпрерывно.

Потом вдруг небо ослепительно сверкнуло, могучий грохот напугал и коней, и людей. Слева от дороги огромная сосна в одно мгновение расцвела огнем, охватившим ее крону, и ветер начал быстро разносить пламя по соседним деревьям. Прошло несколько секунд, и снова полыхнула молния, на этот раз ударив в деревья за спинами всадников, как будто какая-то сила решила поджечь лес и с северной стороны, отрезая людям путь назад.

– Давай, давай! – заорал Давид.

Всадники перешли на галоп. Туча теперь, казалось, клубится над самой головой, так низко, что ее свинцовое, заряженное призрачным электричеством брюхо будто стелилось по верхушкам деревьев. Но и расстояние до Полчева сокращалось. Стоявшее на невысоком холме городище уже можно было видеть во всех подробностях. Давид увидел, что ворота открыты, – это хорошо, не придется ждать, пока хозяева их впустят.

Снова ударила молния, огласив лес таким грохотом, что зазвенело в ушах. Заржали перепуганные кони, над лесом с западной стороны от дороги взметнулось багровое пламя.

– Четыре ветра божьи, четыре сына Даждьбогова, услышьте голос мой, внука Сварогова, вас зовущего, – заговорил Ворш. взявшись за шолку у себя на шее. – От края земли приходите, все дороги знаете, все поля обдуваете, по миру гуляете! Призываю вас, слуга Перунов, именем богов отцов моих, именем Сварога светлого, Даждьбога могучего, Белбога лучистого – донесите до слуха Перунова мольбу мою, путь мой освободите, под чистым небом меня ведите. Не поразит меня молния Перунова, ветер полночный, огонь небесный, гром железный! Отведи от меня, Перун-бог, силу твою, сохрани меня от зла и от тайного умысла черного! Слово мое крепкое, в огне каленое, в воде томленое, неразбиваемое, неразмыкаемое!