Ромейское царство

Тревожные опасения Константина XI были вполне обоснованы: в феврале 1451 г. турецким султаном стал 17-летний Мехмед II, третий сын Мурада II, внезапно скончавшегося от инсульта. Его старший сводный брат Ахмед давно умер, а другой сводный брать Али, заподозренный в заговоре против отца, был задушен в постели вместе с обоими маленькими сыновьями, поэтому именно Мехмеду, хотя он и родился от рабыни-наложницы султана Умми-Хатун, вероятно, то ли сербской, то ли македонской бывшей христианки, суждено было стать наследником турецкого престола. Интерес к науке, греческой и византийской философии, увлечение военной историей, географией, математикой, астрономией, садоводством, знание шести языков, включая греческий и латынь, ничуть не повлияли на его нрав и не помешали этому юноше прославиться как жестокому, хитрому, вероломному правителю и непобедимому полководцу.

Современники противоречиво описывали Мехмеда как благочестивого, пылкого, суеверного и в то же время коварного, воинственного, свирепого, искусно владеющего оружием, беспокойного, не по годам развитого, хорошо сложенного османа-полутурка с меланхолическим взором и крючковатым как клюв попугая носом. Самой большой слабостью молодого султана, если не считать наркотиков, двух гаремов из женщин и красивых мальчиков, была страсть к завоеваниям, славе и военным подвигам во имя Аллаха, от чего он получит соответствующее прозвище — «Фатих», в переводе с арабского — «Завоеватель». Источники рассказывают, что, поклявшись в ходе священной войны овладеть Константинополем и увенчать этим объединение всех захваченных турками земель, то есть сделать решительный шаг к созданию империи османов, этот честолюбивый воин ислама ни на минуту, ни днем, ни ночью, «…ложась спать и вставая, в своем дворце и вне его», не забывал о своей грандиозной цели, с большой осмотрительностью строя тайные планы и подыскивая средства покорения древней столицы ромеев. Исходившие из нее династические интриги, прежде всего, поддержка потенциального претендента на османский трон, принца Орхана — дяди Мехмеда, находившегося со своими приближенными в Константинополе, не давали ему покоя, как и опасение, что столица Ромейского царства может оказаться в руках европейцев-латинов, вовсе не таких слабых как ромеи. Обвинения султана, пекшегося о турецкой государственности, были по своему логичны: «Константинополь, расположенный в середине нашего царства, привечает наших врагов и натравливает на нас. Посему завоевание города жизненно важно для обеспечения в будущем безопасности османского государства».