В июне 1919 года Барбюс пришел к Роллану для серьезного разговора. Он сообщил, что организовал группу писателей под названием «Кларте» (то есть свет, ясность), — она должна явиться первоначальным ядром будущего широкого международного движения интеллигенции. Роллан записал в дневник после этой беседы: «Я рад, что у него настроение столь же решительное и передовое, как у меня». Однако предполагаемый состав новой организации вызвал у Роллана большие сомнения. Барбюс хотел привлечь писателей разных взглядов; он считал, что нельзя отталкивать и тех, кто во время войны стоял на позициях официального патриотизма, а потом одумался, как это было, например, с Анатолем Франсом. Роллан возражал: можно ли доверять тем, кто еще не так давно обнаружил моральную неустойчивость? «Я не могу принять этот принцип — открыть двери всем желающим, — писал он Барбюсу вскоре после разговора, 23 июня 1919 года. — …Нельзя строить Град Будущего, привлекая к участию Весь Париж. Не посетуйте на меня, дорогой Барбюс, что я останусь в стороне от группы, инициатором которой я восхищаюсь и многие члены которой мне симпатичны, ибо я все же не могу одобрить ее первые шаги и тот эклектический дух, который ей присущ».
Роллан критиковал группу «Кларте», в частности, за то, что она не осудила Версальский мир, и находил нечеткой ее общую программу. Беда была в том, что он сам не брался выдвинуть, в противовес этой программе, что-либо более конкретное.
А между тем группа «Кларте» сформировалась, взялась за дело — с конца 1919 года стал выходить журнал «Кларте», а в начале 1920 года появилась брошюра-манифест группы, написанная Барбюсом, озаглавленная «Свет из бездны». Платформа «Кларте» приобретала все более определенную политическую окраску. Журнал горячо выступал в поддержку Советской России, вел кампанию за присоединение Французской социалистической партии к III Интернационалу.
Постепенно движение «Кларте», как на то и надеялся Барбюс, принимало международный размах. В английскую группу «Кларте» вошли Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Томас Гарди, Бертран Рассел; в немецкую — Генрих Манн, Леонгард Франк, Рене Шиккеле, Эрнст Толлер; в австрийскую — Стефан Цвейг, Райнер Мариа Рильке, А. Лацко. В турецкой группе «Кларте», носившей название «Айдинлик», деятельно участвовал молодой поэт Назым Хикмет.
Отношение Роллана к движению «Кларте» в 1919–1921 годах оставалось неоднозначным. Он приветствовал и поддерживал антиимпериалистическую деятельность группы, высоко ценил Барбюса и его ближайших помощников, талантливых писателей Поля Вайяна-Кутюрье и Раймонда Лефевра. Он совместно с Барбюсом и Жоржем Дюамелем участвовал в подготовке конгресса «независимых интеллигентов всех стран», который предполагалось, но не удалось созвать в Берне в 1920 году. Вместе с тем Роллан лично продолжал держаться обособленно от группы «Кларте», хотя во многих письмах отзывался о ней с неизменной симпатией.
Он писал Рене Шиккеле 15 сентября 1919 года — имея в виду не только себя, но и некоторых друзей-литераторов, таких, как Ш. Вильдрак, П.-Ж. Жув, Р. Аркос, Л. Базальжет: «Мы желаем «Кларте» успеха, и наше неучастие не есть оппозиция. Мы всегда будем едины против общего врага — мировой реакции».
В письме Роллана бельгийскому журналу «Люмьер» от 7 ноября 1919 года говорилось:
«Верно, что я не вхожу в группу «Кларте». Но ни за что на свете я не хотел бы, чтобы мое неучастие было кем-либо использовано во вред «Кларте». Я лично считаю первым своим долгом оставаться вне партий, чтобы лучше беречь и защищать независимость духа, у которой должен быть лишь один учитель: Истина.
Но мое сочувствие тем не менее безраздельно принадлежит тем, кто борются за свободу народов и за социальный прогресс. В первых рядах этих борцов за правое дело — группа «Кларте» с ее великим и мужественным руководителем — Барбюсом. Помогите им в их благородных усилиях!» (Это письмо предназначалось для печати и было опубликовано — и в «Люмьер» и в «Кларте».)
Жизнь показала, что Роллан был не прав, когда считал, что нельзя привлекать к работе в организации передовой интеллигенции тех людей, которые ошибались в годы войны. Он был несправедлив, в частности, по отношению к Анатолю Франсу.