Ромео должен повзрослеть

Дрон продолжал наблюдать за Клюевым. Тот выцедил из графина последние капли, выпил стопку и неожиданно поднялся. Стоял он нетвердо, пошатываясь. Пошарил в кармане, достал тысячную купюру, кинул на стол и двинулся к выходу. Дрон поспешно вскочил, не дождавшись чаю. Он выбежал из бара, озираясь по сторонам, но Клюев точно растворился. Дрон кинулся направо, затем налево, потом опять направо и едва не налетел на Клюева, выросшего перед ним из темноты, точно призрак.

– Стоя-ять! – пьяно растягивая слоги, велел Клюев и сгреб Дрона за грудки. – Следишь за мной? Д-думаешь я тебя не в-вычислил?

– Убери грабли, тварь! – Дрон попытался отцепить от себя стальные пальцы Клюева, но ему это не удалось. Страха он не чувствовал, наоборот, все его нутро ликовало от того, что наконец возникла возможность сразиться с врагом лицом к лицу.

– Тихо, тихо, – Клюев дохнул на Сашку перегаром. – Не дергайся, а то пальцы переломаю.

– Иди ты, – Дрон сделал новый яростный рывок.

– Слушай, ты, как тебя там… Дронов, кажется… да не рыпайся ты… – Клюев молниеносным и точным движением вывернул руку ему за спину. У Дрона искры посыпались из глаз. Он взвыл и заскрипел зубами.

– Пошли, – Клюев поволок тяжело дышащего от боли и бешенства Дрона за собой. Они дошли до машины. Клюев пихнул Сашку на переднее сиденье, сел рядом и заблокировал двери.

– Думаешь, я тебя испугался? – Дрон грязно выругался. – Ты, гадина! Тебя Бог еще покарает за Анну!

– Уймись ты, бешеный. – Клюев провел ладонью по лицу и бессильно уронил руку. – Сейчас я тебе кое-что расскажу. Такую сказочку для детишек.

– Что ты мелешь? Какую сказочку? – Дрон почувствовал, что его тошнит, не то от боли в вывернутой руке, не то от отвращения к Клюеву.

– Ты слушай, слушай. Мне надо кому-то рассказать. Я… не могу больше молчать. Не могу… – неожиданно плечи Клюева задергались, в горле у него что-то страшно заклокотало. Дрон с ужасом и изумлением понял, что он плачет. – Что смотришь? – хрипло спросил Клюев. – Ты же все видел? Как я в подъезд заходил? Видел?

Дрон кивнул.

– Ну вот и слушай. Это давняя история. Мы с Инкой из одного города. В школе вместе учились.

– Инка – это Зеленина? – догадался Дрон.

– Она. Она меня старше была на три класса. Влюбилась. Я уже тогда девкам нравился, а мне только 14 было. Я и думать ни о какой любви не собирался. Но Инка, она хитрая была, стерва. Так устроила, что я от нее стал зависеть. Угрожала, если не буду с ней, выдаст мой секрет.

– Какой секрет?

– Не важно. Чепуха. Но тогда, по малолетству, казалось, что все серьезно. – Клюев махнул рукой. – Не в этом дело. Встречаться мы стали. Пока я школу не окончил. Семья у меня военная, и меня отец хотел в военное училище отдать. А я и рад был – лишь бы уехать из нашего городишки и свалить от Инки. Она-то замуж за меня собиралась. – Клюев облизал пересохшие губы и закашлялся. Дрон сидел тихо, позабыв про боль в плече, весь превратившись в слух. – Уехал я, – продолжил Клюев после паузы. – Про Инку и думать забыл. Жил не тужил. Баб имел, каких хотел. Бизнес строил. Потом женился. Развелся.

– На фига мне твоя биография? – грубо перебил Дрон. – Ты о деле давай.

– Это и есть дело. И не тыкай мне, мы с тобой гусей не пасли! – Клюев снова дохнул на Дрона перегаром и икнул. – Стал я подумывать о Москве, ну, чтоб перебраться на жительство в столицу-матушку. А что? Бабки на квартиру есть, тачка есть. Пока думал да гадал – бац! Звонок. Инка звонит! Номер мой откопала. Ну я поначалу обрадовался, все-таки родной человек, столько лет не виделись. Оказалось, она давно уже в Москве. Живет себе, работает, все у нее в шоколаде. Я, грешным делом, подумал, что у нее там семья, дети. Позавидовал даже в глубине души. А она стала звать меня в Москву, мол, с работой поможет. Я и обрадовался. Кто ж знал, зачем я ей в Москве нужен!

– Значит, это через Зеленину ты к нам попал? – догадался Дрон.

– Ну да, – Клюев кивнул. – Взял меня ваш директор. Я и думать не думал, что встречу там судьбу свою.

– Какую судьбу? Что ты несешь? – Сашка сжал кулаки.

– Эх, сопляк, много ты понимаешь! Мы же с Анюткой созданы друг для друга. Моя она женщина, моя, и точка. И я ей нравился. Что там, влюбилась она с первого взгляда.

Дрон затих и затаился, как гадюка перед броском. Каждое слово Клюева хлестко било его в самое сердце.