Честное слово, хорошо сказано: "Во вред самому себе". Синьоры, не скажет ли мне кто-нибудь из вас, где мне найти молодого Ромео?
Я могу сказать, хотя молодой Ромео станет старше, когда вы найдете его, чем он был в ту минуту, когда вы начали искать его. Из всех людей, носящих это имя, я — младший, если не худший.
Хорошо сказано.
Разве худший может быть хорошим? Нечего сказать, умно сказано!
Если вы Ромео, синьор, мне надо поговорить с вами наедине.
Она его заманит на какой-нибудь ужин.
Сводня, сводня, сводня! Ату ее!
Кого ты травишь?
Не зайца, синьор; разве что этот заяц из постного пирога, который успел засохнуть и зачерстветь раньше, чем его съели.
Старый заяц-русак,
Старый заяц-беляк,
Для поста ведь и он пригодится.
Но не съесть натощак,
Если заяц-беляк
Поседел до того, как свариться.
Ну, Ромео, идешь ты домой? Мы ведь у вас обедаем.
Сейчас приду.
Прощайте, древняя синьора. Прощайте!
Синьора, синьора, синьора!…
Ладно, ладно, прощайте! — Скажите, пожалуйста, синьор, что это за дерзкий молодчик, — все время так нагло издевается!
Это человек, кормилица, который любит слушать самого себя. Он в одну минуту больше наговорит, чем за месяц выслушает.
А пусть-ка попробует со мной поговорить. Я ему покажу. Да я не только с ним справлюсь, а с двадцатью такими молодчиками, как он. А если бы я сама с ним не справилась — не бойтесь, найдется кому за меня постоять. Ах он, нахал этакий! Что я ему — милашка, что ли, или его собутыльник? (К Пьетро.) А ты тут стоишь, развеся уши, и позволяешь всякому нахалу тешиться надо мной как угодно?
Я не видел, чтобы тут кто-нибудь тешился над вами как угодно, а то бы мигом выхватил меч, ручаюсь вам. Я не хуже кого другого умею выхватить вовремя меч, если случится хорошая ссора и закон будет на моей стороне.
Бог свидетель, я так расстроена, что во мне каждая жилка трясется. Гнусный негодяй! Ну, синьор, на два слова. Я уже вам сказала, что моя молодая синьора приказала мне разыскать вас; а что она мне велела передать вам — это я пока оставлю при себе. Позвольте мне сначала сказать вам, что если вы собираетесь с ней только поиграть, то это будет очень бесчестно с вашей стороны. Синьора — такая молоденькая; если вы хотите, как говорится, оплести ее, то это будет очень нехорошо по отношению к такой благородной девице, будет очень неблагородным поступком.
Передай от меня привет своей синьоре и госпоже; клянусь тебе, что…
Ох, голубчик ты мой, — так я ей и скажу. Господи, господи, то-то она обрадуется!
Что же ты ей скажешь, кормилица? Ты ведь не дослушала меня.
Скажу, синьор, что вы клянетесь, — а это, как я понимаю, означает благородное предложение.
Скажи ей, чтобы под вечер она
На исповедь пошла, — и брат Лоренцо
Нас исповедует и обвенчает.
Вот за труды тебе.
Нет, ни за что!
Возьми, возьми!
Так нынче под вечер? Придет, придет!
Ты у ворот монастыря постой,
И мой слуга придет к тебе туда
С веревочною лестницей: сегодня
По ней на мачту счастья моего
Взберусь я смело под покровом ночи.
Прошу, будь нам верна. Вознагражу я.
Прощай; привет мой госпоже твоей.
Дай бог вам счастья. Но, синьор…
Что скажешь?
Надежен ли слуга ваш? Говорят —
Тогда лишь двое тайну соблюдают,
Когда один из них ее не знает.
Ручаюсь за него — он тверд как сталь.
Прекрасно, синьор. Моя синьора — прелестнейшая девица. Господи, господи, когда она была еще малюткой несмышленой… Да, есть в городе один дворянин, некий Парис: он охотно бы подцепил ее, да она-то, голубушка моя, — ей приятнее жабу, настоящую жабу увидеть, чем его. Я иной раз подразню ее — скажу, что, мол, граф Парис — как раз для нее жених; так, верите ли, она, как услышит, так белей полотна станет. А что — "розмарин"23
и "Ромео" с одной буквы начинаются?Да, кормилица, с одной и той же буквы Р.
Ох, шутник! Рррр — это собачья буква… Нет, нет, я наверно знаю, что они с другой буквы начинаются, потому что она такие нежные стишки сочиняет про вас и про розмарин, что вам бы любо было послушать.
Кланяйся же своей госпоже.
Тысячу раз поклонюсь.
Пьетро!
Что угодно?
Пьетро, бери мой веер и ступай вперед.
Послала я кормилицу, как только
Пробило девять. Через полчаса
Она мне обещала возвратиться.
Быть может, не нашла его? Но нет!
Она хромая, а любви послами
Должны бы мысли быть, что в десять раз
Летят скорее солнечных лучей,
Когда они с холмов сгоняют сумрак.
Недаром быстролетные голубки
Всегда несут Венеры колесницу,
А крылья Купидона — легче ветра.
Достигло солнце самой высшей точки
В дневном пути; и с девяти до полдня
Три долгие часа прошли — ее ж
Все нет. О, если б знала страсть она
И молодая кровь бы в ней кипела,
Тогда она летала б точно мячик:
Мои слова к нему ее бросали б,
Его слова — ко мне.