Ромео и Джульетта. Сонеты

Но что это? Зажегся свет… Джульетта!
Взойди, о солнце светлое мое!
И ты убьешь завистницу-луну,
Больную бледной немочью от горя,
Что ты ее прекрасней во сто крат.
И ты ей служишь? Бедная весталка!
Смени свой лунный шутовской наряд.
Любовь моя! Владычица! Богиня!
Ах, вот бы ей поведать, кто она!
Сказала что-то? Ничего не слышно.
Зато ее глаза красноречивы,
И молча с ними говорят мои.
Глупец! Ее слова не для меня:
Две звездочки, сгорая от любви,
Сойти желают с неба на часок
И просьбою сменить их докучают
Ее глазам. Но если заискрятся,
Глаза ее на куполе воздушном,
Прольется столько света с высоты,
Что птицы, словно утром, запоют.
А звезды, заменив ее зрачки,
Померкнут от сияния щеки.
Так утром затмевается свеча
Слепящим блеском первого луча.
Ладонями она коснулась щек.
Когда б я стать ее перчаткой мог!
ДЖУЛЬЕТТА. О горе мне!
РОМЕО. Она заговорила.
О говори же! Голову мою
Ты осеняешь, ночи ореол!
Небесный вестник, светлый херувим,
Парящий среди сонных облаков, —
Мы, смертные, не отрывая глаз,
Взираем на тебя, пловец воздушный,
Твоим полетом заворожены!
ДЖУЛЬЕТТА. Ромео, почему ты Монтегю?
Забудь отца и родовое имя
Или женись немедля на Джульетте,
Чтобы не быть ей больше Капулетти.
РОМЕО. Не знаю – слушать или отвечать?
ДЖУЛЬЕТТА. Мне только имя недруг – Монтегю.
Но ты же не оно, ты – это ты.
Что вообще такое – Монтегю?
Что это – ноги, руки, голова,
Все остальное? Нет! При чем здесь имя?
Ведь если розу назовут не розой,
Она благоухать не прекратит.
Ромео, будь он переименован
Иль совершенно имени лишен,
Останется Ромео совершенным, —
Таким, каков он есть по существу.
Ромео, имя собственное брось
И всю меня возьми себе за это!
РОМЕО. Попалась ты! Я больше не Ромео!
Зови меня возлюбленным своим,
И я в другую веру перейду.
ДЖУЛЬЕТТА. Кто мысли сокровенные мои,
За ширмой ночи прячась, подстерег?
РОМЕО. Боюсь назваться, чтоб не оскорбить
Моей святыни именем своим.
Его я ненавижу, а случись
Мне подписаться им, – порву письмо.
ДЖУЛЬЕТТА. Хотя я смысла слов не уловила,
Зато узнала голос. Ты Ромео?
Ты Монтегю?
РОМЕО. Ни тот я, ни другой,
Когда тебе мы оба ненавистны.
ДЖУЛЬЕТТА. Зачем ты здесь? И как сюда проник?
Сад неприступен, стены высоки.
Тебя убьют на месте, если ты
Кому-нибудь из наших попадешься.
РОМЕО. Любовь крылата, что ей стены сада
И каменный забор! Любовь смела,
На все она с отчаянья способна.
И мне твои родные не страшны.
ДЖУЛЬЕТТА. Но ты рискуешь жизнью. Берегись.
РОМЕО. Твой взгляд суровый стал бы для меня
Страшнее ста мечей. А взглянешь нежно —
И я в броне, и что мне сто мечей!
ДЖУЛЬЕТТА. Будь все же начеку.
РОМЕО. На мне плащ ночи.
Но если ты меня совсем не любишь,
Откроюсь я сородичам твоим.
Мне лучше жизнь утратить в одночасье,
Чем, умирая от любви к тебе,
Обречь себя на медленную смерть.
ДЖУЛЬЕТТА. Но кто тебя провел ко мне?
РОМЕО. Любовь!
Она была моим проводником
И научила видеть в темноте.
А если бы ты за морем жила,
Я бы сумел, хоть я и не пират,
Добыть тебя, сокровище мое.
ДЖУЛЬЕТТА. Вуаль ночная на моем лице,
Не то б ты видел, как оно горит
От мысли, что подслушал посторонний
Девическую исповедь мою.
От слов своих теперь я отрекаюсь.
Да, отрекаюсь! Отрекаюсь, да!
Но что теперь достоинство хранить!
Меня ты любишь? Знаю, знаю, любишь.
Тебе я верю. Только не клянись,
А то еще обманешь. Сам Юпитер
Смеется над неверностью влюбленных.
Ромео милый, ты влюбился, правда?
Что ж ты молчишь? А если ты считаешь,
Что крепость пала, штурма не дождавшись,
Я рассержусь, возьму слова обратно,
И ты за мной побегаешь тогда.
Скажи мне честно, милый Монтегю,
Ты думаешь, что если я нежна,
То отличаюсь легким поведеньем?
Как доказать тебе, что я стыдливей
Притворщиц, позабывших всякий стыд!
Я бы, конечно, тоже притворилась,
Но не остереглась, и ты услышал
Мои слова. Прости за откровенность
И не считай уступчивой меня
За эту страсть, раскрывшуюся ночью.
РОМЕО. Клянусь луной, осыпавшей листву
Своим благословенным серебром…
ДЖУЛЬЕТТА. Нельзя луною. Раз она меняет
Свой облик постоянно, то изменит
Твою любовь своим непостоянством.
РОМЕО. Но чем мне клясться?
ДЖУЛЬЕТТА. Или же ничем,
Или своей прекрасною особой.
Я так боготворю тебя, что сразу
Поверю в эту клятву.
РОМЕО. Если сердце…
ДЖУЛЬЕТТА. Постой! Хоть мне с тобою хорошо,
Но что хорошего в ночной помолвке?
Какая опрометчивость и спешка!
Любовь у нас на молнию похожа,
Которую, приметив, не успеешь
И молнией назвать, – сейчас погаснет.
Спокойной ночи, милый. Подождем,
Чтобы для нас в оранжерее лета
Расцвел бутон любви. Спокойной ночи.
В моей душе такая благодать,
Что и твою должна переполнять.
РОМЕО. Но ты должна со мною расплатиться!
ДЖУЛЬЕТТА. Ну, надо же! И я еще должница!
РОМЕО. Тебе я клятву дал, а ты мне нет.
ДЖУЛЬЕТТА. Да, но твоя дана моей вослед.
А надо мне свою обратно взять.
РОМЕО. Зачем?!
ДЖУЛЬЕТТА. Чтобы отдать тебе опять
И показать, насколько я щедра.
Хотя я не владелица добра,
Которым так внезапно овладела.
Любви моей, как морю, нет предела.
Исчерпана не может быть она,
Тебе до капли мною отдана.