Ромео и Джульетта. Величайшая история любви

Церемония, понятно, была совсем простой. Кроме нас четверых присутствовала еще и Кормилица, в которую, для укрепления духа, пришлось влить не менее двух бутылок выдержанной мадеры.

Опытная в таких возлияниях, она пошатывалась, но на ногах держалась.

Ромео не посвятил в тайну даже своих закадычных друзей — Меркуцио и Бенволио. Парень определенно начинал взрослеть, отметил я про себя.

Сам Ромео в то утро был как всегда наряден, строг и бледен. Джульетта… Да, она была красива, непосредственна и безмятежно сияла глазами. Даже простое платье, в котором ей удалось улизнуть из дома, не делало ее менее привлекательной.

За отсутствием отца мне самому пришлось подводить невесту к алтарю. Только тут я почувствовал, что рука Джульетты предательски подрагивает. Значит, не такой уж она была безмятежной, как старалась казаться.

Помню, в церкви было темно, прохладно и гулко. Горело десятка два свечей, лишь слегка разгоняя мрак у алтаря. От их огня трепещущего на сквозняке, по стенам метались черные тени. Все это больше напоминало ночную встречу заговорщиков, чем венчание.

Еще помню, когда Ромео одевал Джульетте кольцо, оно упало и покатилась по каменным плитам, тонко позвякивая. Кормилица пришла в отчаянье и жалобно закудахтала, мол, плохая примета, нехорошо так, неправильно…

Отцу Лоренцо пришлось строго цыкнуть на нее, что в Храме Господа грешно упоминать о приметах. Она, мол, не на рынке с кумушками находится, а в Доме Бога! Приметы, известно всем, происходят от наущений лукавого, и грешно даже упоминать о них в святом месте!

Джульетта, впрочем, одела кольцо на палец мужа весьма ловко. Кормилицу это восхитило, и настроение у нее тут же поменялось в противоположную сторону. Она начала разглагольствовать, что всегда знала, как ловка ее ласточка, как умна и проворна… Ишь как ловко накинула петлю на молодца! Поймала птичку в силки — залюбуешься!..

Отцу Лоренцо пришлось вторично цыкнуть, чтоб придержала язык. Она же не в кабаке, где каждый болтает, о чем в голову взбредет, а перед лицом Господа нашего, где язычок лучше сложить за зубами. Господь, мол, дал нам двое ушей и только один орган речи с прямым намеком, что говорить человеку положено вдвое меньше, чем слушать!

Выглядел он при этом очень внушительно. Старый друг, по-моему, был единственным, кого в этой церемонии вообще ничего не смущало. Словно венчание проходило не тайно, в темноте ночи, а белым днем, на виду у всех. Нарядный в своем облачении, чинный, даже торжественный, отец Лоренцо горел глазами, блестел лысиной в свете свечей и гулко, азартно выпевал всю положенную латынь.

Строгость падре в конце концов пробрала пьяную бабу до дрожи в коленях. Она принялась извиняться и каяться, еще более многословно и путано. Довела падре до того, что он, мне кажется, чуть не сплюнул на пол. Но вовремя спохватился, что не на рынке и не в кабаке.

Потом мы с Кормилицей поставили свои подписи, как свидетели брака. Точнее, подпись поставил я. Кормилица писать не умела, вывела гусиным пером жирный крест, полюбовалась на него и вдруг забеспокоилась, не перепутают ли его с другими, похожими.

Отец Лоренцо сам вывел рядом с крестом ее имя, и проворчал, что Господь разберет, где чей крест. А не разберет — найдет, у кого спросить…

Вот и вся церемония. Так наши влюбленные стали мужем и женой.

Именно! Все помнят, что Ромео и Джульетта были возлюбленными, а что они являлись супругами, законно венчанными и объявленными таковыми перед лицом Господа, почему-то многие забывают. Хотя, если вдуматься, это же меняет многое. Получается уже не тайная страсть с неким острым, преступным душком. Получается высокое, светлое чувство, союз, благословленный самим небом и Господом!

Именно за него они и боролись, именно поэтому трогает всех их простая история!

Да, небо было с ними. А вот люди…

* * *

— Ты плачешь, милая? Почему ты плачешь? Тебе больно?

— Нет, Ромео, мне хорошо.

— Тогда откуда слезы?

— Не знаю, любимый… Слезы… Глупость какая… Чего мне плакать? Ты — мой, ты — совсем мой… Чего же мне плакать? Я люблю тебя, и я вышла за тебя замуж, я — замужем за человеком, которого люблю всем сердцем! Отныне и вовеки веков, пока смерть не разлучит нас… Чего мне плакать, глупой? Нет, я не плачу, я счастлива… Только слезы сами текут! Противные, ненужные слезы…

Молодоженам удалось встретиться в спальне Джульетты только спустя два дня после венчания. И он, наконец, стал ее мужем в полном смысле этого слова. Как и она стала его женой.

Теперь Ромео прижимал к себе свою маленькую женушку, гладил ее прохладную кожу и любовался, как свет луны из окна играет на изгибах тела.

Где еще найти столь совершенное тело, что отражало бы свет, как полированное серебро? — расслабленно думал он.

Чем отличается любовь от похоти?.. Кто-то ему говорил… Да, именно, — нежностью. Он, похоже, начал постигать эту истину…

— Не плачь, любимая, не надо плакать.

— Конечно.

— Все будет хорошо. Верь мне!

— Конечно! Я верю тебе. Никого больше не слушаю, никому отныне не верю — верю только тебе, мой любимый… Муж мой!

— Жена моя…

* * *