Ромео

— Сара, вы должны успокоиться, иначе сами себя доведете до сумасшествия. Послушайте, у меня есть идея, — сказал Аллегро. — Поедемте на побережье. Нам обоим не помешает чуть-чуть проветриться и отвлечься от забот.

— Я уже договорилась… с одним человеком.

— Мне казалось, у вас нет возлюбленного.

— Что?

— Вы сказали, с одним человеком. Судя по всему, речь шла о мужчине.

— Я никогда не говорила вам о том, что у меня нет возлюбленного.

Он покосился на нее.

— В самом деле?

— Ну что вы все выпытываете, Аллегро? Впрочем, все равно. Я имела в виду Берни.

— Приятель с работы. Тот самый, в инвалидной коляске?

Сара кивнула головой.

— Он хороший друг. — Может, единственный мой друг. — Я на несколько дней переезжаю к нему.

— А почему вы ушли от Эммы?

— Кровать у нее жесткая. — От нее не ускользнуло недоуменное выражение его лица. — Не берите в голову. Это так, шутка.

— Ладно, идемте отсюда. — Аллегро уже держал ее за руку, помогая выбраться из кресла. Его прикосновение отозвалось в ней тревожным сигналом. Она пошатнулась и задела за угол стола, опрокинув на пол пособие по сексуальным извращенцам.

Аллегро нагнулся и поднял книгу, украдкой взглянув на ее название.

— Не лучше ли на время забыть об этом?

Не лучше ли? Да, именно лучшего ей и хотелось сейчас.

— Что ж, пойдемте.

— А как же Берни? Он будет волноваться.

— Позвоните ему. Скажите, что вечером я вас к нему доставлю. — Он широко улыбнулся. — В Тибуроне есть чудный французский ресторанчик. Он вам понравится.

— Откуда вы знаете, что понравится? Откуда вам известно, что мне нравится, а что нет?

— Вы не против улиток в вине?

Сара не смогла удержаться от улыбки. В Джоне Аллегро было нечто особенное. И не то чтобы она потеряла бдительность. Просто она чувствовала, что ему есть что скрывать от окружающих. Как и ей. Может, в этом и был секрет его притягательности? Как славно, что оба они такие умелые конспираторы.

— Послушайте, у меня к вам предложение, — по-мальчишески озорно подмигнул он ей. — На этот раз по счету заплатите вы.

Роберт Перри нахмурился.

— Разве вам не нравится «Дарджилинг»?

Эмма поспешила поднести к губам бледно-голубую фарфоровую чашку.

— Нет, что вы, чай прекрасный.

— Вы точно не хотите взять что-нибудь из выпечки?

— Нет, все и так чудесно. В самом деле.

Перри долил себе чаю из голубого чайника и вновь оглядел крошечный зал ресторанчика. За столиком напротив, возле занавешенного кружевом окна, сидели две пожилые дамы, а возле прилавка молодая мама покупала дочурке некрепкий чай с лепешками.

— Она просто прелесть, вы не находите? — произнес Перри, глядя на малышку.

— Да.

— Синди хотела иметь детей. Она выросла в большой семье. Их было шесть девочек и два мальчика.

— А вы?

Он пожал плечами.

— Вы имеете в виду, хотел ли я детей? Не знаю. Я все твердил Синди о том, что не готов к этому. Я и себя-то до сих пор считаю ребенком. Мне ведь только двадцать семь. У меня есть младшая сестра. Ханна. Ну, это просто исчадие ада. Мы редко видимся. В школе она спуталась с дурной компанией. Пристрастилась к наркотикам и алкоголю. Совсем распустилась. В конце концов мать выгнала ее из дому. Ее терпению пришел конец, когда она увидела, что Ханна ворует у нее из кошелька деньги. Я ее не осуждаю.

— А ваш отец?

Перри помрачнел.

— Что именно вас интересует?

— Он осудил вашу мать? За то, что она выгнала дочь?

Он грубо расхохотался.

— Они ни в чем не соглашались друг с другом. Он частенько поколачивал мать.

— А сестру?

— Ее тоже… Но почему вы обо всем этом расспрашиваете? Вы что, заодно с полицией? Я знаю, они держат меня на крючке. Может, и сейчас разглядывают нас в бинокль. А у вас случайно нет при себе магнитофона?

— Я просто хотела получше узнать вас, Роберт. Вы сказали, что мы могли бы стать друзьями. А друзья знают многое друг о друге.

— Я о вас ничего не знаю. — Рот его искривился в нелепой усмешке. — Впрочем, это не совсем верно.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожилась Эмма.

— Я знаю, что у вас доброе сердце.

Чашка дрогнула в руке Эммы, и на белоснежной кружевной скатерти отпечатались желтые пятна от выплеснувшегося чая.

Аллегро и Сара застряли в автомобильной пробке на мосту Голден-гейт. Окна в машине были открыты, и Сара смотрела на залив, любуясь скользящими по волнам парусниками, храбро сражающимися со свирепым ветром.

— Это лучше? — спросил Аллегро.

Она обернулась к нему.

— Лучше, чем что?

Он улыбнулся.

— Лучше, чем сидеть в душной библиотеке.

Она наклонилась вперед и включила радио. Передавали пятичасовую сводку новостей.