Роми Шнайдер. История жизни и любви

Лукино Висконти помог Роми реализовать мечту о театре. Присутствуя на репетициях, она видела, как тщательно он работал над концепцией спектакля, как умело подводил актёров к нужным решениям, как мастерски формировал ансамбль, выверял сценографию, декорации и костюмы. Всё это в корне отличалось от съёмок фильма. «Истина в последней инстанции для актера — это сцена. Здесь он отвечает сам за себя. Это не кино, где сцену можно повторить, если актёр сплоховал. Моё самое большое желание — снова играть на сцене»[32].

Выступив в театре под руководством Висконти, Роми одержала победу над своими сомнениями, изжила комплекс неполноценности, сформировавшийся в результате поражений в венском Бургтеатре и Голливуде. С энтузиазмом она откликнулась на предложение Саши Питоефа исполнить роль Нины Заречной в «Чайке» Чехова. Роль Константина Треплёва должен был исполнять Ален Делон. Вначале он согласился, но тут ему предложили главную роль и большие деньги в фильме «Марко Поло». Так неожиданно она осталась одна в незнакомой труппе. Но желание играть в театре оказалось сильнее охвативших её сомнений. Хотелось также помериться силами с Дельфиной Сейриг, блиставшей в этой роли. Роми выступила достойно и получила вполне заслуженные комплименты. Например, журнал «Пари жур» писал: «Эта маленькая австриячка сделала очень много для триумфа шедевра русского драматурга на французской сцене. Утончённости Дельфины Сейриг она противопоставила спонтанность. Её сила — в искренности и непосредственности»[33].

«Чайка» игралась на выезде, и в течение первой половины 1962 года труппа объехала пол-Европы, актёры побывали в Бельгии, Швейцарии, Марокко, Ливане, Люксембурге, Португалии. Выступать приходилось на стадионах, в кинотеатрах, неотапливаемых, не подготовленных для зрителей. Роми часто болела и из-за низкого кровяного давления несколько раз попадала в больницу. Она открыла одну озадачившую её деталь — зрители выстраивались в очереди за билетами, чтобы посмотреть «живую» Сисси. Впрочем, когда год спустя она посетила Рио-де-Жанейро, там её тоже приветствовали как исполнительницу роли австрийской императрицы. Чем старше она становилась, тем труднее ей было примириться с тотальной властью этого образа над всей ее жизнью.

Роман с американским кино

«Если бы я только имела силу воли порвать с кино и стать серьезной театральной актрисой»[34], — написала Роми Шнайдер в своём дневнике летом 1965 года. Однако сил не хватило. Вероятно, самому типу её личности, импульсивной, быстро загорающейся и так же быстро потухающей, кино соответствовало больше. Чем интенсивнее снималась Роми в фильмах, тем сильнее в её дневнике ощущалась тоска по театру. В её представлении сцена осталась высшим бытием актёра, вносящим элемент настоящего творчества в хаотичную актёрскую жизнь. Её роман с театром ограничился двумя спектаклями. После «Чайки» с ней вели переговоры несколько французских театров, однако она приняла предложение Орсона Уэллса сыграть роль служанки Лени в фильме «Процесс». На сцену театра она не вернулась, хотя и страстно мечтала об этом.

«Процесс» Орсон Уэллс снимал в Европе, и Роми приехала в Париж представиться ему. «Мы не были знакомы с Орсоном, никогда не встречались прежде. Я проводила время в кафе Матиньон, когда увидела человека-гору, поднимавшегося по лестнице. Рядом с ним шла Марлен Дитрих, казавшаяся от этого соседства особенно стройной, изящной и молодой. Моё сердце ёкнуло, я слышала об этом человеке много ужасного и хотела сбежать. Но друзья стали надо мной смеяться: «Не будь идиоткой! За три дня до съемок! Лучше пойди представься ему! Скажи, кто ты». Вместо этого я, как девочка-подросток, которая хочет привлечь внимание мужчины, подчеркнуто медленно прошла к туалету. На обратном пути я заметила, что Орсон меня откровенно разглядывает. Сомнений не было — он флиртовал, а Марлен Дитрих его жутко ревновала. Как он мне рассказывал позднее, она ему бросила: «Кончай заглядываться на детей!»

Уже на следующий день мы встретились на примерке костюмов. Человек-гора подошёл ко мне и сказал: «Привет, Лени...» Он ни разу не назвал меня Роми, только Лени. С первого взгляда мы почувствовали друг к другу большую симпатию.

Тони Перкинс играл Йозефа К., Аким Тамиров — Блоха. А на роль адвоката не было актера, так что на репетициях его пришлось изображать самому Орсону.