Ромм. Первый

Всю дорогу до «Лаулетт» Даннатэ бездумно смотрела в окно и, кусая губы, сосредоточенно анализировала увиденное. Мы с Роммом ей не мешали — он готовился к общению с Дювалями, а я старалась размышлять о чем-нибудь отвлеченном, чтобы не расстраивать ее искренним сочувствием в эмоциях. Получалось, хотя и не без труда — стоило чуточку ослабить контроль, как мысли сами собой сворачивали к разнице между эрратским и тэххерским подходами к межполовым отношениям. И я невольно вспоминала о том, что и муж, и фаворит Даны — тэххерцы с изуродованным геномом, а значит, даже имея на руках подробнейшую инструкцию к правильному поведению, просто не смогут подарить ей те же ощущения, которые Дэн дарит нам!

Чуть полегче стало после спуска в подземную часть клиники, когда нас отловила Дивиара Ти’Маор и заболтав до полного одурения, привела в жилой блок к клиентам из Объединенной Европы. Тут Ти’Зегг забыла обо всем, кроме пациентов, а я, с интересом оглядев новую внешность евров и ушла с головой в анализ их душевного состояния.

А оно было правильным! Да, Марсель радовался обретенной молодости, да, периодически зависал, дурея от непривычной легкости «управления» совершенно здоровым телом, да, все еще слегка побаивался вставать с кресла и самостоятельно ходить, но все это ощущалось даже не на втором, а на третьем слое эмоций. На втором царила Изабелла — этот мужчина, до сих пор боготворящий свою жену, плавился от счастья, видя ее такой же красивой, как полвека тому назад, страшно жалел, что не додумался привезти ее в нашу клинику раньше, и вываливался из реальности каждый раз, когда наталкивался на взгляд, полный благодарности и любви. А на первом… на первом и у него, и у его супруги было будущее потомков. Вернее, его полная неопределенность. Поэтому с момента нашего появления в их гостиной они смотрели то на Дэна, то на меня, и со страхом ждали отрицательного ответа.

Пока я описывала свои ощущения в личных сообщениях, муж поздравил Дювалей с завершением процедуры омоложения, сделал очень красивый комплимент супруге Марселя и в шуточной форме прошелся по ожидающим их проблемам с идентификацией детьми и внуками. А когда Даннатэ и Дивиара сослались на дела и покинули жилой блок, перешел к делу:

— Не буду мучить вас неизвестностью — мы согласны выделить вам два острова в архипелаге Невилл. Но с некоторыми оговорками…

Дювали совершенно одинаково подались вперед и прикипели взглядами к его лицу. При этом Марсель едва заметно сжимал и расслаблял правый кулак, а Изабелла нервно теребила кружева на манжетах платья. Ромм, обратив внимание только на последнее, перевел взгляд на чуть подведенные глаза «хозяйки» жилого блока, сравнил их с моими, и продолжил монолог:

— Несмотря на то, что де-юре Аламотт считается собственностью «Конкистадоров», де-факто доступ в этот город имеют далеко не все члены нашего клана. Личности, в чьих эмоциях наши эмпаты чувствуют двуличие, похоть, зависть и ряд других черт характера, сюда не допускаются. Тем, кто потенциально может измениться, предлагается служба в других городах Эррата, а самые неисправимые отправляются на вольные хлеба. Точно такой же принцип мы используем и при подборе деловых партнеров. А все остальное, включая стратегические или экономические выгоды, рассматриваем во вторую очередь, так как считаем, что внутренний «климат» в создаваемом обществе важнее всего остального, вместе взятого. Исключений не бывает. К примеру, если бы Оллия или кто-либо из тех врачей, с которыми вы общались тут, в клинике, не счел бы вас достойными уважения, то я бы тут не появился. Вы бы получили обратно все, что переплатили за предоставленные услуги, и вернулись домой.

— Мы где-то так и предполагали… — чуть напряженно улыбнулась Изабелла, с обретением второй молодости превратившаяся в очень миленькую молодую женщину, внешне отдаленно напоминающую адмирала Фейви.

Ромм улыбнулся ей в ответ, вальяжно закинул ногу на ногу и перешел к «нюансам»: