Ромовый пунш

— Так за чем же дело стало, — проговорила Джеки. — Мы же знаем, что он не станет звонить в полицию…

— Нет, он самолично явится за тобой.

— Он будет в тюрьме.

Макс следил за тем, как она поднесла к губам бокал, а затем бросила взгляд в сторону гостиной, и на мгновение в её зеленых глазах отразился яркий свет лампы. Ему хотелось прикоснуться к её лицу.

— Думай об этом, как о деньгах, которые вообще здесь никогда не должны были бы появиться. Я имею в виду то, каким образом они ему достались, — сказала Джеки. — Я хочу сказать, разве кто-то может законно претендовать на них?

— Федералы, — отозвался Макс, — для них это доказательство.

— Доказательством это может стать лишь тогда, когда это попадет к ним в руки. А пока что это просто деньги. Им нужен Орделл. А деньги их не интересуют, потому что для того, чтобы засадить его за решетку им нужны другие доказательства. Конечно, они и деньги станут искать — а их уже нет, пропали… Так что и не видать им денежек, как своих ушей.

— Ты мыслишь очень рационально.

— Ничего не поделаешь, без этого не обойтись, если уж взялся за дело и хочешь довести его до конца. Потому что нельзя допустить, чтобы в твои мысли закрались хотя бы малейшие сомнения, из-за которых все может пойти наперекосяк. Ты ведь ищешь работу, правда? — её голос звучал очень тихо. — Я знаю, ты ищешь нечто, чего прежде у тебя, кажется, не было никогда.

Его пальцы коснулись её лица. Он заглянул ей в глаза.

Он поцеловал её, проводя рукой по волосам, и затем снова посмотрел ей в лицо, казавшееся поразительно бледным в темноте. Не сводя с него глаз, она отвела в сторону руку и разжала пальцы, и её хрустальный бокал полетел вниз, в ночную темень двора. Звона разбитого стекла он так и не услышал. Он почувствовал, как её руки скользнули ему под пиджак, обнимая его, как её пальцы коснулись его тела. Макс тоже протянул руку через перила балкона и выпустил свой недопитый бокал.

* * *

Еще мгновение она смотрела на него и проговорила: «Ты забрал его деньги», — и он уже не сомневался, что сейчас они окажутся в постели, и что его жизнь начинает круто меняться.

Они занимались любовью в темноте, отбросив в сторону покрывало. Просто разделись и занялись любовью. Она ненадолго ушла и вернулась, по-прежнему оставаясь обнаженной, с сигаретами и выпивкой. Он так много хотел ей сказать, но она молчала, и он тоже молчал. Потом, попозже, он обязательно посоветует ей рассказать в полиции и о Луисе Гара; это будет лишь на пользу. Она обняла его.

Они снова занялись любовью, на этот раз не выключая света, и Макс уже положительно знал, что теперь его жизнь уже изменилась раз и навсегда.

— У нас с тобой очень много общего, — сказала она. — Раньше ты старался этого не показывать, но теперь я знаю, что мы с тобой очень похожи. Ты и я. — И, немного помолчав, добавила: — Вот ты бы стал бы ходить с подносом и раздавать пластмассовые стаканчики с тропическим пуншем? Такова моя альтернатива, и для меня она неприемлема.

Он глядел на то, как она лежит, обнаженная, прислонившись к изголовью кровати, держа в одной руке бокал с выпивкой, а в другой — сигарету.

— Значит, деньги — это решение всех проблем.

Она взглянула в его сторону, сверкнув глазами.

— Кстати, они тоже не помешают.

Он, казалось, задумался над её словами, а затем сказал:

— Или ещё можно считать, что мы забираем их себе только для того, чтобы они не попали в руки к плохим ребятам.

— Если тебе так больше нравится, — согласилась Джеки, — то пусть будет так.

Он задумчиво кивнул.

— Придержать деньги и посмотреть, что из этого выйдет. Попадать в тюрьму, конечно, было бы нежелательно. Но если «федералам», как ты говоришь, наплевать на них… Я хочу сказать, что если, не получив денег, они не слишком-то станут расстраиваться по этому поводу… Или же у них не будет достаточно времени, чтобы пересчитать их в аэропорту, когда ты прилетишь, и они получат лишь некоторую часть…

— Но далеко не все, — сказала Джеки.

Она глядела на него смеющимися глазами, глубоко затягиваясь сигаретой, и тогда он сказал:

— Подкинь мне пачку, я тоже хочу закурить.

Глава 20

Орделл попросил Джеки прийти к нему на квартиру на побережье в Пальм-Бич в среду, когда день её полета был уже назначен, чтобы оговорить детали, как он сам выразился, «Дня Расплаты».

Сегодня вечером оружие будет переправлено в Исламораду, и там погружено на судно Мистера Уолкера. Завтра он доставит груз по назначению, получит за него деньги, а послезавтра, в пятницу, Джеки заберет всю выручку во Фрипорте и доставит её сюда.

Приехал Луис. Он сказал, что Симона все ещё одевается; и поэтому она велела ему передать, что будет немного попозже. На что Орделл ответил, что-то в том роде, что в дом этой женщины невозможно войти без того, чтобы она не затащила тебя к себе в постель, не так ли? В ответ Луис отмолчался. Затем Орделл спросил, перевез ли он пулеметы из дома на их потайной склад, и Луис ответил, что сделал это сегодня рано утром, а затем передал Орделлу ключ от висячего замка. А вообще Луис говорил мало; и вел себя довольно странно.