Ромул

(IX. 15) Совершив это, Ромул прежде всего понял и признал правильным то же самое, что несколько ранее в Спарте понял Ликург: посредством единоличного империя и царской власти можно лучше повелевать и править государствами в том случае, когда к этому виду власти присоединяется авторитет всех лучших граждан. И вот, найдя себе опору и защиту в этом совете и как бы «сенате», Ромул весьма удачно вёл много войн с соседями и, сам не унося ничего из добычи к себе в дом, не переставал обогащать своих сограждан. (16) Далее, — мы сохраняем это и поныне для вящей безопасности государства, — Ромул неизменно считался с авспициями. Ведь он и сам (что было вместе с тем и началом нашего государства) заложил город, совершив авспиции, а затем выбрал из каждой трибы по авгуру, чтобы тот, находясь при нём, совершал авспиции каждый раз, когда Ромул приступал к какому-нибудь государственному делу. Наконец, он также распределил плебс на клиентелы у первенствовавших людей (какую пользу это принесло, я рассмотрю впоследствии) и применял меры принуждения, налагая пеню в виде овец и быков (так как в те времена имущество состояло из скота и земельных владений, ввиду чего людей называли «богатыми скотом» и «занимающими земли»), а не обращаясь к насилию и казням.

(X. 17) И вот Ромул, процарствовав тридцать семь лет (с 753 по 716 до н. э. — М. Б.), создав два прекрасных устоя государства — авспиции и сенат, достиг столь многого, что, когда он исчез во время внезапно происшедшего затмения солнца, его причислили к сонму богов, а такой чести никогда не мог бы удостоиться ни один смертный, не снискавший выдающейся славы за свою доблесть. (18) И по отношению к Ромулу это было тем более изумительно, что все другие, по преданию, ставшие из людей богами, жили в менее просвещённые века, когда измышлять было легко, так как неискушённые люди были легковерны; Ромул же, как мы видим, жил менее шестисот лет назад, когда письменность и науки уже давно стали общим достоянием, а всяческие старинные заблуждения, связанные с диким образом жизни, исчезли. В самом деле, если Рим, как возможно установить на основании летописей греков, был основан во втором году седьмой олимпиады, то Ромул жил в тот век, когда в Греции уже было много поэтов и певцов и люди относились к сказаниям — если только они не касались глубокой древности — с меньшим доверием. <...> (19) Из этого следует, что Гомер жил задолго до Ромула, так что, коль скоро люди уже были учёными, а сами времена — просвещёнными, едва ли был какой-либо повод для вымыслов. Ведь только древность принимала сказания, иногда даже и нескладно сочинённые, но век Ромула, уже образованный и особенно склонный смеяться над тем, чего не может быть, отверг бы их. <...> (20) Таким образом очевидно, что в бессмертие Ромула поверили тогда, когда жизнь людей уже вошла в колею, и они познали её и приобрели опыт. И всё же так велика была в Ромуле сила ума и мужества, что насчёт него, со слов Прокула Юлия, человека простого, приняли на веру то, чему ещё многими веками ранее не поверили бы, будь это рассказано о ком бы то ни было другом из смертных; говорят, правда, что Прокул по наущению «отцов», желавших отвести от себя подозрения в гибели Ромула, сказал на народной сходке, что видел Ромула на том холме, который теперь называется Квиринальским, и что Ромул поручил ему просить народ о том, чтобы на этом месте ему было устроено святилище: он — бог и именуется Квирином.

(XI. 21) Итак, не кажется ли вам, что благодаря мудрости одного человека новый народ не только появился на свет, но что Ромул оставил его не младенцем, плачущим в колыбели, но уже выросшим и, можно сказать, возмужавшим?

(XII. 23) ...когда сенат Ромула, составленный из оптиматов, которым сам царь воздал такую большую честь, что пожелал, чтобы они именовались «отцами», а их сыновья — «патрициями», после кончины Ромула сам, без царя, попытался управлять государством, то народ этого не стерпел и, в тоске по Ромулу, с тех пор не переставал требовать для себя царя. <...>

(XIII. 25) <...> Как только он (Нума Помпилий. — М. Б.) сюда прибыл, он, хотя народ, постановлением куриатских комидий, и повелел ему быть царём, всё же сам внёс куриатский закон о своём империи, а увидев, что римляне, следуя порядкам, установленным Ромулом, горят желанием воевать, признал нужным несколько отучить их от этого.

(XIV. 26) Прежде всего он (Нума Помпилий. — М. Б.) разделил между гражданами, по наделу на каждого мужчину, те земли, которые завоевал Ромул...

VI. 22. 24.

Ведь Солнце некогда, как показалось людям, померкло и погасло, когда душа Ромула переселилась именно в эти храмы...

(Перевод В. О. Горенштейна)

3f. ЦИЦЕРОН«О законах»

I. 1. 3.

Правда ли, что Ромул, после своей кончины, бродя невдалеке от места, где теперь стоит твой дом, сказал Прокулу Юлию, что он бог, и повелел называть его Квирином и воздвигнуть ему храм на этом месте?

(Перевод В. О. Горенштейна)