Ромул

По версии Дионисия Галикарнасского, битва эта завершилась с наступлением ночи и не принесла победы ни одной из сторон. В последующие дни изнуренные войной сабины и римляне стали все больше думать о примирении, но не осмеливались начать переговоры, поскольку каждая из сторон не считала возможным идти на уступки неприятелю. В этой ситуации похищенные сабинянки собрались в укромном месте и, посоветовавшись, по предложению уже упоминавшейся Герсилии, решили сами начать переговоры о перемирии. Затем они отправились в римский сенат и попросили у старейшин разрешения встретиться с сородичами, чтобы склонить тех к миру. Получив одобрение сенаторов, женщины организовали посольство, которое возглавила Герсилия. Облачившись в траурные одежды, с грудными детьми на руках, стеная и плача как можно громче, они подошли к сабинскому лагерю. Собрав ради женщин совет во главе с царем Титом Тацием, приняв их и выслушав доводы предводительницы посольства Герсилии, молившей о мире, сабины пообещали сделать все возможное для прекращения войны. Посоветовавшись между собой после ухода женщин, они решили заключить с римлянами мирный договор[290].

По другой, более распространенной версии, в тот же день, после молитвы Ромула с просьбой остановить бегство римских воинов и обета воздвигнуть храм Юпитера Статора, римляне и сабины вновь намеревались сойтись в кровопролитном бою, но тут в разрыв между двумя армиями бросилась толпа похищенных женщин и остановила сражение. Плутарх пишет, что «отовсюду разом появились похищенные дочери сабинян и с криком, с воплями, сквозь гущу вооруженных воинов, по трупам, словно вдохновляемые божеством, ринулись к своим мужьям и отцам. Одни прижимали к груди крохотных детей, другие, распустив волосы, с мольбою протягивали их вперед, и все взывали то к сабинянам, то к римлянам, окликая их самыми ласковыми именами. И те, и другие не выдержали и подались назад, освободив женщинам место меж двумя боевыми линиями, и жалобный их плач достигал последних рядов, и горячее сострадание вызывали и вид их и, еще в большей мере, речи, начавшиеся упреками, справедливыми и откровенными, а закончившиеся просьбами и заклинаниями»[291]. Женщины, обращаясь то к отцам и братьям, то к мужьям, молили обе враждующие стороны унять гнев и примириться: «Если вы стыдитесь свойства между собой, если брачный союз вам претит, на нас обратите свой гнев: мы — причина войны, причина ран и гибели наших мужей и отцов; лучше умрем, чем останемся жить без одних иль других, вдовами или сиротами»[292]. Воины обеих армий застыли, как громом пораженные, и опустили оружие. Овидий создал замечательную поэтическую реконструкцию этого события, особо выделяя роль сабинянки Герсилии: