Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией

Это блестящее выступление на конференции словно бы вернуло былое признание, но Лэйнгу не суждено было вновь возвратиться на гребень волны. После возвращения с конференции в Лондоне его ждал неприятный сюрприз. В своем почтовом ящике он обнаружил письмо Общего медицинского совета, являвшегося одним из подкомитетов Тайного совета и имевшего дисциплинарные полномочия в отношении практикующих врачей. В письме сообщалось о жалобе одного из пациентов Лэйнга, характер которой, а также обстоятельства указанной в жалобе ситуации указывают на возможную профессиональную некомпетентность и некорректное профессиональное поведение доктора Лэйнга. По заявлению истца, в октябре 1983 г. он пришел на анализ в кабинет Лэйнга на Этон-роуд и обнаружил, что тот изрядно пьян и, как было очевидно, находился в таком состоянии уже не один день. Лэйнг предложил клиенту присоединиться, но тот отказался. При этом он был в отличной форме, отлично держался и был весьма приветлив. Клиент прождал около часа и решил уйти, Лэйнг требовал деньги. Началась перепалка. Лэйнг с силой бросил свой стакан об дверь и схватил клиента за локоть… Лэйнгу вменялись оскорбление и нападение на истца. Дело было пренеприятным. На 17 января Совет назначил предварительное слушание, на котором собирался официально поставить вопрос о профессиональной непригодности Лэйнга. По причине фигурирования в деле фактов частого употребления алкоголя Совет просил его также представить медицинскую справку о профпригодности для врачебной практики.

3 февраля Совет сообщил Лэйнгу, что тот имеет право выбрать по собственному желанию трех «ревизоров», которые должны оценить его профессиональную пригодность. Лэйнг попросил об этой услуге профессора Дублинского университета Айвора Брауна, профессора Морриса Карстэрза и профессора Энтони Клэра. Вдобавок к ним Совет назначил двух своих докторов-экспертов.

В это время истец вновь обратился в Совет и сообщил о желании отозвать жалобу. В августе Совет вернул жалобу в Предварительный комитет. Лэйнг успокоился и перестал следить за делом. Он присоединился к проекту Дэвида Гоулдблатта и теперь жил в его терапевтическом сообществе Берч Хаус. Однако дело закрыто не было.

1 сентября 1986 г. Совет сообщил Лэйнгу, что, несмотря на отзыв истцом своей жалобы, рассмотрение дела будет продолжено ввиду появления новых фактов. Совет обратил свое внимание на условное заключение Лэйнга и осуждение его в 1984 г. за хранение наркотиков. Но было и еще кое-что…

В марте 1985 г. профессор Энтони Клэр попросил Лэйнга о серии интервью. Было записано несколько бесед и после редактирования и сокращения 14 июля они транслировались на «Radio 4». Лэйнг и Клэр говорили на различные темы, но в силу недавнего выхода автобиографической книги Лэйнга его жизнь и ретроспективный взгляд на нее стали доминирующей линией беседы. Лэйнг откровенно признавался, что его доминирующим жизненным настроением была депрессия:

Мне кажется, что депрессия была единственной вещью, которая на самом деле сопровождала меня всю мою жизнь… Я думал, что мог бы очень многое написать о так называемом запое, или алкоголизме, и о депрессии… Я весьма типичный носитель ретардантной крипто-психомоторной депрессии…[470]

Такие заявления были весьма в духе Лэйнга, и никто не обратил на них внимания. И Лэйнг, и Клэр были вполне довольны проделанной работой и получившимся интервью. Но у Общего медицинского совета было другое мнение. Эти несдержанные заявления были использованы против самого Лэйнга. Дело затянулось.

В январе 1987 г. Совет сообщил, что его случай будет рассматривать Комитет здравоохранения. 26 февраля Комитет вынес свое решение: ввиду имеющихся фактов (осуждения за хранение наркотиков, заявлений в интервью Клэр) профессиональная пригодность Лэйнга сомнительна, и ему следует запретить вести врачебную практику. 20 мая имя Лэйнга было исключено из медицинского регистра. Чтобы возобновить право на медицинскую практику, Совет требовал прохождения медицинской и профессиональной экспертизы, не исключая при этом положительного решения по возможному запросу Лэйнга в дальнейшем. Больше он практиковать не мог, и это была настоящая трагедия. Все-таки он был признанным специалистом и всемирно известным психиатром.