Рональд Лэйнг. Между философией и психиатрией

Теперь это уже не модно. У моего прапрадеда из Австралии было 24 ребенка… Но моя семья, обе семьи, не продолжили этой линии. На уровне моих родителей у меня было только двое кузенов по материнской линии и никого по отцовской; в семье отца было четверо детей, но только он один женился и у него одного был ребенок. Поэтому, возможно, с моей стороны как единственного ребенка это было своеобразное восполнение упущенного. Но если это и было так, то это не было сознательным и преднамеренным решением.

Ни одна из женщин, с которыми я встречался, не желала делать аборт. Узнавая о своей беременности, все они хотели родить этого ребенка, и мне никогда не казалось, что они должны пойти на аборт. Я был убежден, что это их дело[477].

Конец восьмидесятых подвел его к разбитому корыту. Ему было запрещено практиковать, у него не было собственности (дом на Этон-роуд был продан), никакого постоянного дохода, продажи его книг были минимальны. В середине восьмидесятых он дважды пережил легкие сердечные приступы. Впоследствии он рассказывал, что они сопровождались пограничным опытом и что во время одного из них он практически пересек границу жизни и смерти. Кроме того, его постоянно беспокоили ректальные кровотечения, которые не поддавались лечению. Симптоматика и анализы указывали на рак прямой кишки. Так что возраст и увлечения спиртным и наркотиками давали о себе знать. В июле 1986 г. в Париже в возрасте пятидесяти пяти лет умер Дэвид Купер, Лэйнг потерял своего единственного единомышленника и ясно почувствовал приближение конца.

Начиная с 1986 г. Лэйнг много путешествует. Он часто наведывается в Америку, участвует в Европейской конференции по гуманистической психологии. В письме к Теодору Иттену он пишет: «Мы… первое поколение людей, которое так перемещается по земле… По моему, это Кант когда-то заметил, что путешествие сужает сознание»[478].

Последний год жизни можно, наверное, назвать тихой жизнью стареющего человека. В конце 1988 г. Лэйнг купил домик в маленькой деревушке Гоинг, в десяти минутах на запад от Китцбюэля, в Австрии, теперь известной как горнолыжный курорт. Он был совершенно счастлив. Он бросил пить. Маргерит удалось сделать то, что не удавалось сделать его предыдущим женщинам. Она выдвинула ему ультиматум: или он полностью бросает пить, или она берет Чарльза и возвращается в Новую Зеландию. В свои «за шестьдесят» Лэйнгу очень не хотелось вновь терять семью.

Теперь Лэйнг «ходил» по хозяйству. Дом отапливался старенькой железной печкой, и он заготавливал для нее дрова. Кроме того, он часто готовил. Чарльз подрастал, и Маргерит фиксировала все события его только начинающейся жизни в специальном дневнике. Предполагалось, что этот материал станет основой будущей книги Лэйнга с хрестоматийным названием «Детство. Отрочество. Юность». Лэйнг вел умиротворенную жизнь и много гулял.

В то время, в 1988–1989 гг., продюсер Боб Маллан начинает развивать проект биографии Лэйнга. Лэйнг подписывает контракт о сотрудничестве, получая взамен две тысячи фунтов стерлингов, и они записывают несколько сотен часов интервью, которые будут изданы уже после его смерти. Эти интервью станут бесценным изданием, позволяющем увидеть события жизни Лэйнга его глазами. Тогда Маллан проводил с ним много часов, впоследствии вспоминая:

…Для меня это было трагедией, я прочитал о нем еще будучи студентом, а потом в конце его жизни провел с ним много времени, и я никогда не забуду этот последний образ, который так отличался от всех других его образов, – это был человек в изгнании, человек, которого ненавидел истеблишмент, недооцененный, бросивший писать, неустанно борющийся с болезнью, растящий маленького ребенка. Это произвело на меня очень сильное впечатление, знаете, каково это наблюдать, как может быть разбита жизнь людей[479].