Рональд Рейган: хроника жизни и времени

Несмотря на полное отсутствие информации, но судя по некоторым признакам осенью 1983 г., можно было понять, что в руководстве Советского Союза намечался очередной кризис: практически отошел от активного руководства страной серьезно болевший Ю. В. Андропов. И хотя ответственные и важные официальные заявления еще публиковались от его имени, глава государства и партии активного участия в формулировании и реализации внешней и внутренней политики страны принимать уже не мог. В этих условиях вряд ли можно было ожидать каких-либо изменений в стратегической линии или хотя бы даже в тональности советской внешней политики. Состоявшаяся в сентябре в Мадриде встреча А. А. Громыко с государственным секретарем Дж. Шульцем лишь подтвердила продолжающееся отсутствие готовности обеих сторон к конструктивным шагам по пути нормализации взаимоотношений и смягчения напряженности в мире. По давно сложившейся традиции отсутствие признаков продвижения вперед в жизненно важных областях советско-американских переговоров объяснялось обеими сторонами искусственными препятствиями, создаваемыми противной стороной, ее авантюризмом и милитаризмом. Сыграла свою роль и еще одна давняя традиция, исторически присущая в гораздо большей степени Советскому Союзу, чем Соединенным Штатам, а именно: в периоды политической неопределенности или кризиса во избежание использования этого обстоятельства врагами теснее сплачивать ряды, проявляя еще большую бдительность и решительность в организации отпора посягательствам на государственные интересы и государственную безопасность СССР. 29 сентября 1983 г. в центральной советской печати было опубликовано Заявление Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю.В. Андропова (или, точнее, заявление от его имени), практически отвергавшее любую возможность договориться с США по какому-либо важному вопросу до тех пор, пока у власти в этой стране остается президент Рейган и его администрация: "Если у кого-то и были иллюзии насчет возможности эволюции в лучшую сторону политики теперешней американской администрации, то события последнего времени окончательно их развеяли. Ради достижения своих имперских целей она заходит так далеко, что нельзя не усомниться, существуют ли у Вашингтона какие-то тормоза, чтобы не перейти черту, перед которой должен остановиться любой мыслящий человек". В качестве свидетельства отсутствия желания у США достичь важных договоренностей с Советским Союзом назывались "изощренная провокация с южнокорейским самолетом", "новые горы оружия массового уничтожения — от ракет MX до контейнеров с нервно-паралитическим газом", "залпы корабельных орудий" в Ливане, геноцид в Сальвадоре и, конечно, намерение США приступить к размещению в Западной Европе баллистических ракет "Першинг-2" и крылатых ракет большой дальности. В этом заявлении не было угрозы покинуть переговоры в Женеве, в случае если США приступят к размещению своих ракет в Западной Европе (хотя возможность такого решения Советского Союза никогда не исключалась), и не было еще упоминания ответного размещения советских ракет в Восточной Европе, однако в нем содержалось недвусмысленно сформулированное предупреждение: "На любую попытку сломать сложившийся военностратегический баланс Советский Союз сумеет дать надлежащий ответ, и его слово с делом не разойдется". Внимание зарубежных, и в первую очередь американских, политических деятелей и аналитиков привлекло даже не это предупреждение, а всего лишь одна фраза из этого заявления: "Если у кого-то и были иллюзии… то события последнего времени окончательно их развеяли". Более определенно сказать о перспективах продолжения совместного поиска решения назревших проблем было невозможно. "Ключевым словом в этом предложении было "окончательно". Оно означало, что принято твердое решение и что дебаты окончились", — писали позднее об этом заявлении С. Тэлботт и М. Манделбаум⁶⁹.