Читаем Рональд Уизли И Бремя Бессмертного(СИ) полностью

- Я совсем не против. Чувствую, снимать баллы с мистера Уизли придется часто, и уж лучше он будет на другом факультете. Тебе бы понравилось его чувство юмора, Помона.

Полноватая женщина вскидывает руки, будто защищаясь:

- Если я восхищаюсь шутками близнецов Уизли, это вовсе не значит, что я хотела бы за них отвечать.

- А разве это не Хельга Хаффлпафф славилась упорством и трудолюбием в вопросах перевоспитания хулиганистых студентов? - спрашивает Снейп.

Кошка одарила зельевара острым взглядом:

- Возможно, Северус, тебе стоит принять мистера Уизли к себе? Только твоей харизмы будет достаточно, чтобы удерживать такого характерного молодого человека в узде.

Сомневаюсь.

- Не гриффиндорке говорить о том, чтобы держать кого-то в узде, - улыбнулся Флитвик, - о неудержимости вашего факультета ходят легенды. И небылицы.

Стою, слушаю, и понимаю, что они банально собачатся. Вежливо, уважительно, но именно собачатся. Перевожу взгляд на директора:

- Это они всегда так, или повод сегодня особый?

Тот изображает глазами улыбку:

- О! Всегда, когда собираются вместе.

- По небылицам, профессор Флитвик, ваш факультет всегда давал фору всем остальным, - высказалась Спроут.

- Зато Хаффлпафф никому и никогда фору не давал, - ввернула МакГонагалл, - в честолюбии и стремлении к победе вы всегда могли заткнуть за голову кого угодно, даже Слизерин.

- Мой факультет никогда особо к победе и не стремился, - повел бровью Снейп, - вы сами нам ее любезно отдавали.

- Конечно отдавали, - фыркнул Флитвик, - студенты ваших старших курсов в наглую соблазняют студентов других факультетов, а затем разбивают им сердца.

Ухмыляюсь:

- О! Пошли интимные подробности.

Дамблдор громко откашлялся, и деканы заткнулись, глядя на него с таким видом, будто ничего и не произошло.

- К вопросу о распределении. Мистер Уизли, как видите, любой из факультетов... - все четыре декана сделали вид, что говорят не про них, - примет вас в свою семью. Поэтому, я думаю что...

- Слизерин! - уверенно заявляю я.

Пауза. Флитвик смотрит на меня с какой-то обидой и разочарованием...

- Простите профессор, но ваш факультет находится в башне. А я ненавижу башни! Я живу в башне! Под самым чердаком!

Снейп откашлялся.

- Вы уверены, мистер Уизли? Я не испытываю большой радости от обучения ваших старших братьев, и ваша рыжая шевелюра на моем факультете...

Киваю:

- Я тоже не особо рад общению с ними, профессор. И уверен, вы поможете мне подобрать зелье, чтобы сменить цвет волос! Да и зеленый мне к лицу. Я буду обучаться на Слизерине!

Шляпа, о которой все благополучно забыли, снова ожила, громко выкрикнув:

- Слизерин!

И моя одежда тут же начала окрашиваться цветами факультета, так что обратной дороги уже не было. Дамблдор хмыкнул:

- Неожиданный выбор. Когда я говорил про любой факультет, именно Слизерин я подразумевал в последнюю очередь.

Деланно удивляюсь:

- Правда? А мне показалось - что в первую!

Деканы трех факультетов, кроме Снейпа, переглянулись, пожали плечами, и вернулись в зал. Дамблдор кивнул мне и двинулся за ними.

- Северус, мы ждем вас в зале. Мальчику еще нужно поужинать.

Морщусь:

- Не совсем. Этот проклятый потолок отбил у меня всякий аппетит.

Мы с профессором Снейпом остаемся в комнате одни. Я смотрю на него. Он смотрит на меня.

- Это было самое плохое решение в вашей жизни, мистер Уизли, - презрительно цедит он, - У меня будет семь лет, чтобы доказать вам это.

- Думаю, пробовать на вкус гоблинову ягоду было все же более плохой идеей.

Не пробовал, но Джордж вот сподобился. Почти неделю в том, чтобы отличить одного близнеца от другого, не было никакой проблемы.

- Мистер Уизли, благодаря вашим шуточкам вы быстро покинете Хогвартс.

Ухмыляюсь:

- Профессор, благодаря им я здесь и оказался.

Мы несколько секунд сверлили друг друга взглядами, поле чего Снейп махнул рукой.

- Возвращайтесь в зал, мистер Уизли. Ужин почти закончился.

С чувством выполненного долга, топаю в обратном направлении.



Глава 10


В большой зал я входил, держа на лице железо-бетонный покер фейс. В общем-то, большинству учеников было совершенно накласть на такого красавца меня, если не считать семейства Уизли за гриффиндорским столом, и собственно слизеринцев, к которым я и топал. Остальные с куда большим интересом обсуждали Гарри Поттера. Представители изумрудного факультета были неоднородны. Кто-то был просто удивлен, кто-то смотрел на меня с презрением, были и те, кому было плевать, но все равно видеть рыжего меня за своим столом как-то непривычно. Подхожу и сажусь к остальным первокурсникам, пробегаясь взглядом по тарелкам. Ничего не хочу... Ну кроме фруктов.

- Уизли, - с другой стороны стола на меня с насмешкой смотрит Малфой. - стол для рыжих на другой стороне зала.

Ах да, я уже успел забыть. Социальная психология, поведение толпы, поведение в группе. Раздел подростковой психологии. Нужно поставить себя в коллективе, все такое, бла-бла-бла.

- Не устаю удивляться твоей способности озвучивать очевидное, Драко, - бросаю на него снисходительный взгляд. - Но ты в целом прав. Правда, даже не представляешь, как мне надоели рыжие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное