Рондуа

Майкл глубоко вздохнул и стал крутить головой, словно у него свело шею.

— Он догнал его?

Когда я спросил это, Майкл совершал второй оборот, но остановился и посмотрел на меня.

— Да, догнал. Догнал и убил.

— Что? Что ты хочешь сказать?

— Выстрелил ему в спину. Как только они выбежали из школы, Клинтон вытащил револьвер и четыре раза выстрелил Энтони в спину и в голову. А потом убежал, и больше никто его не видел. Кроме меня. А теперь и тебя.

* * *

— Я знала одну женщину, утверждавшую, что влюблена в мужчину, но, когда они брались за руки, она не снимала перчаток. Я знала мужчину, говорившего, что любит путешествовать по диким, опасным местам, но каждый раз, когда он выезжал, это были дорогие туры, с мощными джипами и номерами в отелях на такой высоте над деревьями, что можно было не беспокоиться о жарком дыхании льва.

— О чем вы говорите?

Миссис Блекуэлл в негодовании подняла глаза и, направив на меня свои изящные ноздри, сказала:

— Если вы позволите мне закончить, мистер Йорк, то узнаете, о чем я говорю в данный момент… Нужно доверять призракам, потому что им нет смысла лгать. У живых людей всегда существует периферия — множество скрытых мотивов. Мертвые не заинтересованы в продвижении по службе или в получении девятипроцентного дохода со своих вложений…

— Инграм… — Открылась дверь, и в нее просунул голову мой продюсер.

Я проводил интервью с перспективными кандидатами на участие в передаче, и меня обрадовала возможность прервать откровения миссис Блекуэлл.

— Что случилось, Артур?

— Там мальчишка с улицы говорит, что ему нужно тебя увидеть. Вопрос жизни и смерти. — Он пожал плечами.

— Мальчишка? Как он выглядит?

— Лет шестнадцати, русые волосы, высокий… Ничего особенного.

— В футболке?

— Да, он самый.

Я встал и пошел к двери.

— Где он?

— В приемной.

— Я сейчас вернусь, миссис Блекуэлл.

Чего я ожидал? Я и сам не знал. Я был заинтригован и несколько нервничал, идя по коридору к приемной. Все, рассказанное мне Майклом о Клинтоне Дайксе, сфокусировалось в одной точке в нескольких футах от меня.

Паренек сидел, положив руки на колени, как пациент в очереди к врачу. Лицо его выражало скуку. И вот этот измазал мне дерьмом стены? Он больше смахивал на мальчишку, подающего чизбургеры в «Макдональдсе» или предлагающего в снежный день разгрести снег у ваших дверей. Завидев меня, он вскочил и протянул руку. На лице его появилось выражение заинтересованности и доброжелательства.

— Мистер Йорк?

Мы пожали друг другу руки. Он сжимал мою руку дольше, чем я его.

— Да. А ты Клинтон Дайкс?

— Да, сэр.