Рондуа

— Конечно Эдди! Конечно она, Майк! Ты же мне и сказал, что она вылетела из двенадцатого класса. И мы были в школе вместе, но не знали! Фанелли, ты, я и Эдди. Четверо! Уже четверо! Ох, черт, а мы и не знали! — Клинтон в ярости ударил по капоту машины и, нелепо сгорбившись, отошел.

Я опустил стекло в окне. О чем они говорят? О ком? В машине было накурено — не продохнуть. Майкл последовал было за Клинтоном, но потом повернулся и бросился обратно в машину.

— В чем дело, Майкл? Кто это был?

— Твой Мясной Мужик, вернее — Мясная Баба. Мы знали ее в школе. Она шла из дома Блэр, сделав твоей подруге какую-то большую пакость.

— Зачем? Зачем ей пакостить Блэр?

Он выругался и быстро проговорил:

— Помнишь ракушку? Эта часть истории — правда. Когда вдруг узнаешь, то находишь в кармане ракушку. Но, может быть, свихнувшаяся пятая часть терпеть не может находить ракушки. Особенно наша свихнувшаяся часть! Терпеть не может мысли, что она лишь часть целого. Мы никогда не думали, что кто-то узнает, но возненавидит это знание. А потом возненавидит и остальные части за то, что так ее приуменьшили. Эдди Девон! Эдди Девон хочет добраться до нас всех!

Не доехав до Уолден-драйв, мы увидели дым. Дом Блэр расцвел букетом желтых языков пламени. Где-то кто-то кричал. Раздался взрыв, а потом треск и шипение остатков здания.

* * *

Прошлой ночью от нечего делать я пробрался к умершим и пощекотал отца. Он терпеть этого не мог. Его труп лежал в той же позе, как в последний раз, когда я его видел, на похоронах. Так торжественно. Так окончательно. Еле прикрытые глаза создавали впечатление, что он вот-вот откроет их; прямые, как линейка, губы, персиково-багряные щеки.

Он всегда боялся щекотки и смеялся от любого прикосновения. А от прикосновения к ребрам просто сходил с ума. Даже мертвый он подскочил и взмахнул мертвыми руками, стараясь схватить мои. Даже мертвый.

Если ты «соединился», можешь вытворять такие вещи. Если ты часть своего целого, если соединился с остальными четырьмя частями, то обретаешь особые способности, проникаешь в суть вещей. Понятно, щекотание мертвых — не из самых важных даров, но, услышав, что это возможно, я решил попробовать. И другие одобрили. Нам понравилось его замешательство. Нам нравилось любое чужое замешательство.