Ронины из Ако, или Повесть о сорока семи верных вассалах (Ako Roshi)

Янагисава Дэваноками в сравнительно молодом еще возрасте сумел занять место, которому могли позавидовать пожилые сановники, став верховным советником, фаворитом сёгуна и приобретя неограниченное влияние при дворе — так что его слово, как говаривали, птицу могло остановить на лету. Год спустя он, соединив наследный титул рода Мацудайра и один иероглиф, заимствованный из имени самого сёгуна, стал именоваться Ёсиясу Мацудайра Миноноками, и под таким именем получил известность. Из худородного вассала с жалованьем в каких–то сто шестьдесят коку риса он превратился в могущественного даймё, с доходом от имений в сто пятьдесят тысяч коку. Эта поразительная карьера, с одной стороны, как нельзя лучше обнаруживала, насколько глубоко пустила корни при дворе политика беззастенчивого непотизма, а с другой — демонстрировала недюжинные дарования ловкого царедворца.

Те, кто завидовал счастливчику и втайне презирал его как выскочку, тем не менее вынуждены были признать, что хотя бы косвенно он был обязан своей карьерой собственным способностям. Так же всем, вероятно, было ясно, что в мире интриг среди представителей верховной власти ему не было равных.

Впервые услышав от Дзиндзюро, что ему предстоит отправиться в усадьбу самого Янагисавы, Хаято поначалу решил, что ослышался. Однако Дзиндзюро держался как ни в чем не бывало, будто речь шла о чем–то вполне обыденном.

— Прежде всего надо, конечно, подобраться оттуда, откуда доступ легче… Это азбука нашего дела. Можно ничего и не красть. Представь, что просто отправляешься на осмотр этой усадьбы. Когда идешь на большое дело, кураж сам собой приходит… Бывает, иной только попусту куражится, а потом… Радоваться надо, что противником у нас будет не кто–нибудь, а сам Янагисава!

В действительности дело оказалось до неправдоподобия легким. Дзиндзюро и Хаято загодя проникли на подворье Янагисавы, что у моста Канда, и укрылись под покровом ночного сада. Небо было затянуто сеткой дождя, но в вышине макушка железного дерева словно излучала слабое сиянье, будто покрытая позолотой. Это десятидневный месяц просвечивал из–за туч.

Сад был поистине великолепный. Однако Дзиндзюро и Хаято пришлось бесконечно долго сидеть в зарослях из–за того, что по всей усадьбе были зажжены огни по случаю прихода гостей.

— Вишь ты, гости… Популярная личность! — тихонько прошептал Дзиндзюро.

Хаято расслышал эти слова. Что и говорить, хозяин усадьбы Янагисава и в хорошем смысле, и в плохом был одной из самых популярных личностей своего времени. Словно лодочник, умело орудующий шестом, он ловко лавировал в потоке, не зарываясь, но и не отставая от требований эпохи, соразмеряя свое продвижение с запросами эпохи и будучи предшественником выдающихся деятелей блестящего периода Гэнроку. У него была столь обостренная чувствительность ко всему новому, что он безошибочно, словно компас, реагировал на все веяния времени, да и сам выступал в качестве представителя новейших течений. Это и способствовало его беспримерному восхождению к вершинам власти и могущества. В отличие от многих вельмож при дворе сёгуна он не мог в своей карьере опереться на «былые заслуги» семьи. Предки Янагисавы прозябали в безвестности, род особой знатностью не отличался и поставлял в основном чиновников на невысокие должности, так что наследники богатых и славных семейств, естественно, должны были свысока смотреть на отпрыска столь захудалой фамилии. То, что царедворцы из старинных аристократических домов с презрением относились к Ёсиясу как к удачливому парвеню, ни для кого не было секретом. Сам же Янагисава, используя свое нынешнее положение, всячески старался завоевать симпатии дворцовой знати, не жалея для этого сил и средств. К друзьям и союзникам он был добр, но если кто–то становился ему поперек дороги, не успокаивался, пока не уничтожит и не растопчет врага окончательно. При нынешнем своем могуществе Правитель Дэва внушал всем почтение и страх.

Всем было известно, что в его усадьбе близ моста Канда всегда шумно и оживленно, поскольку гости в ней не переводятся. Владелец усадьбы даже часы досуга охотно использовал для приема нужных людей. Самое замечательное было в том, что каждый из гостей уходил в полной уверенности, что хозяин питает к нему особое расположение и оказывает исключительное доверие.

— А вам раньше приходилось видеть Янагисаву? — спросил Хаято, отводя взор от дома, где, судя по всему, находился сейчас вельможа.

— Да уж приходилось… А вам, сударь?

— Пока нет. Что он за человек?

— Ну, это в двух словах не расскажешь… Вы лучше вон оттуда поглядите, со стороны. Там вроде бы окно приоткрыто, — с усмешкой ответствовал Дзиндзюро.

Хаято, тоже улыбнувшись, немного высунул голову из зарослей и пригляделся.