Ронины из Ако (Свиток 2)

— Что-то слишком уж тихо и нет никого. Вон, даже света нигде не видно.

Аидзава прошел в прихожую, отгороженную старыми, грязными сёдзи, и громко окликнул хозяев. Однако ответа не было. Ивасэ приметил в стороне деревянный гонг в форме рыбы и показал приятелю. Тот без лишних церемоний ударил в гонг колотушкой. Изнутри за сёдзи показался тусклый огонек, который стал постепенно приближаться. Перегородка раздвинулась. На пороге показалась довольно миловидная женщина с короткой прической, опустилась на колени и с вежливым поклоном подозрительно осведомилась:

— Вы кто такие будете?

Ивасэ с Аидзавой переглянулись. Аидзава, собрав шись с духом, сказал, что место это им рекомендо вал Дзихэй Мацуя с Пятой линии, назвав имя того посланца, что здесь побывал прошлой ночью. Должно быть, этого было достаточно — женщина убедилась, что перед ней не сыщики городской управы.

— Что ж, коли так, проходите, — пригласила она гостей с легким поклоном, поднимая повыше фонарь.

Аидзава удовлетворенно оглянулся на Ивасэ, словно говоря: «— Ну вот, видишь?!»

Они долго шли по тесному извилистому коридору, пока не уперлись в ступеньки. Лестница тоже была такая узкая, что рукава касались стен. Наверху была низенькая раздвижная дверь, в которую войти можно было только согнувшись в три погибели. За ней была другая двойная дверь, через которую их провели в комнатушку не больше восьми татами. Единственное окошко в комнате было затянуто вощеной бумагой. Ощущение было такое, будто находишься в сундуке — настолько комната была изолирована от окружающего мира. В одной из стен виднелись сдвижные створки. Аидзава одобрительно кивнул там, в шкафу, по его предположениям, должны были находиться матрасы и прочие спальные принадлежности. В незатейливой нише-токонома стояла корзинка с осенними травами, а на месте свитка висел просто какой-то раскатанный белый рулон.

Недоуменно озираясь по сторонам, Ивасэ заметил, что с внутренней стороны на створке раздвижной двери есть задвижка на скобах.

— Однако же тихо как, а? — сказал Аидзава, окидывая провожатую опытным взглядом завзятого любострастника.

Было что-то неприятное, отталкивающее в ее заостренных чертах, впалых щеках и длинной тонкой шее. Когда она улыбалась в разговоре, ее глаза прищуривались, тонкие губы растягивались в щелочку, придавая лицу странное похотливое выражение. Женщина была не первой молодости лет двадцати трех или около того.

— Добро пожаловать! — произнесла хозяйка приветствие заученным любезным тоном, который сильно контрастировал с ее прежней неласковой манерой. Отворив дверь, она изнутри пригласила пройти в комнату и, к удивлению гостей, достав прямо из шкафа тлеющую жаровню-хибати, предложила им чаю.

Приятели поначалу не могли прийти в себя от изумления, когда из шкафа вслед за жаровней появилось еще вино и закуска, но потом догадались, что за створками «шкафа» есть еще одно помещение. Наконец оттуда появились две молоденькие девицы, и каждая подсела к одному из гостей.

— Как-то у вас тут тихо сегодня, а? Мы что же, единственные посетители? — поинтересовался Ивасэ.

— Нет, — отвечала хозяйка. — Просто у нас тут все комнаты так устроены, что ни разговоров, ни шума снаружи не слыхать.

— Да, похоже на то… А что, его милость Оиси все еще здесь?

— Здесь. Изволите с ним быть знакомы?

— Да так, приходилось раньше встречаться кое-где в увеселительных заведениях. Как встретимся, бывало, так вместе и гуляем. Он на это дело горазд!

— И где же вам доводилось гулять? — спросила хозяйка с некоторым сомнением. При этом в глазах ее, чуть покрасневших от выпитого сакэ, мелькнула лукавая улыбка.

— Ну, в Симабаре, в Сюмокутё… Да мало ли еще где! Можно сказать, нет такого веселого квартала в столице, куда бы мы не закатились.

— Вон оно что! А по тому гостю ведь и не скажешь — держится уж больно чинно. Заявление было странное, так что Ивасэ вдруг заподозрил, уж не принимают ли здесь за Оиси кого другого. Решив все выяснить до конца, он осведомился:

— А вы уверены, что это он самый и никто иной? Тот Оиси, которого я знаю, застенчивостью уж точно не отличается!

— Да ладно тебе! Может он иногда застенчивым прикинуться, — вмешался Аидзава.

Между тем в соседнюю комнату кто-то еще зашел послышалось шуршание отодвигаемой двери. Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе у Ивасэ, защемило сердце. Он так и замер с чаркой у рта, уставившись горящим взором на дверь. Тем временем человек по ту сторону стенного шкафа явно собрался войти. Дверца слегка заскрипела и стала отодвигаться. Только в этот миг до Ивасэ стал доходить смысл слов хозяйки. Отчего беспокойство его лишь усилилось.

— Кто еще там? — недоуменно пробормотал он себе под нос, а затем уже громко окликнул:

— Кто там?!

— Открывайте! — послышался ответ. — Это я, Оиси! Говорят, тут мои друзья пожаловали?

Пришелец назвался Оиси, однако голос-то доносился из-за закрытой двери, да и вообще на голос Кураноскэ был не похож. Тут и Аидзава ошеломленно признал то, о чем догадывался Ивасэ — в соседней комнате был кто-то другой.