Ронины из Ако (Свиток 3)

Подготовленными заранее кувалдами ронины вышибли двери дома, крича при этом: «Пожар! Пожар!» — чтобы усилить панику и внести смятение в ряды защитников. Пока основные силы ронинов пробивались внутрь дома, несколько человек было отряжено для перехвата противника во дворе и возле казарменного барака. Сломив ожесточенное сопротивление стражи и челяди, в котором погибло много защитников усадьбы, ронины наконец захватили дом, но Киру в нем не нашли. После усиленных поисков он был наконец обнаружен Тюдзаэмоном Ёсидой и Дзюдзиро Хадзамой в угольном амбаре, ранен копьем, вытащен наружу и опознан по шраму на спине. Все ронины собрались по свистку, и поверженный Кира был обезглавлен самим Кураноскэ. Голова Киры была завернута в отрезанный рукав его же кимоно и в таком виде подвешена на копье. Среди ронинов были раненые, но не было ни одного убитого.

Проживавшие по соседству с Кирой даймё не вмешивались в сражение, поскольку в самом начале ронины объявили о своей благородной

цели.

По сигналу гонга отряд построился для отхода. В усадьбе были погашены все свечи и жаровни, которые могли послужить причиной пожара. Кураноскэ преследовал цель избежать любых проявлений бессмысленной жестокости и вандализма. При отходе ронины, согласно плану Кураноскэ, должны были остановиться для перегруппировки в храме Хондзё-Эко-ин, но настоятель отказался открыть ворота храма, и им пришлось идти дальше почти без остановок до самого храма Сэнгакудзи в Таканаве, где находилась могила князя Асано. По дороге Кураноскэ направил Тюдзаэмона Ёсиду и Сукээмона Томиномори с челобитной к начальнику Охранного ведомства омэцукэ Сэнгоку.

По дороге к Сэнгакудзи один из ронинов по имени Китиэмон Тэрасака откололся от колонны и исчез. След его затерялся. Таким образом, в отряде осталось сорок шесть человек.

По мнению некоторых историков, Кураноскэ послал Китиэмона с донесением к князю Даигаку Асано, но, вероятно, он имел целью сохранить очевидца событий. Действительно, в дальнейшем Тэрасака опубликовал свои мемуары и умер в возрасте 83 лет.

По прибытии в храм Сэнгакудзи около девяти утра Кураноскэ проследовал со своим отрядом на кладбище и возложил голову Кодзукэноскэ Киры на могилу князя Асано. Обет был исполнен.

Начальник Охранного ведомства Сэнгоку, получив челобитную ронинов, отправился в замок и созвал экстренное совещание Совета старейшин. С согласия сёгуна было решено, что до вынесения окончательного приговора по их делу ронины будут разделены на четыре партии и вверены попечению четырех князей — даймё Цунатоси Хосокава, Саданао Мацудайра, Цунэмото Мори и Тадаюки Мидзуно. Велено было содержать пленников под стражей в эдоских усадьбах князей. Там они и оставались вплоть до дня сэппуку — до четвертого числа второй луны следующего года.

Князья, как и большинство придворных сёгуна, и все население Эдо, симпатизировали ронинам и относились к ним благожелательно (хотя и в разной степени). Наибольшим гостеприимством отличался князь Хосокава, на попечении которого оказался сам Кураноскэ со своими старшими помощниками. Для них готовили изысканные яства, предлагали парадные одежды, книги для чтения и даже очки для стариков. При мытье в бане воду меняли для каждого (при том, что обычно принято было мыться поочередно в одном чане). Только когда ронины из скромности сами отказались от такой роскоши, воду стали менять после каждого третьего. Сам князь Хосокава молился о спасении жизни ронинов и хлопотал за них перед Советом старейшин.

Приставленный к ронинам стражник из дома Хосокава, Дэнэмон Хориути, проявлял особую заботу о пленниках. Он оставил воспоминания, «Памятную записку», из которой историки почерпнули сведения о последних днях ронинов.