Ронины из Ако (Свиток 3)

Внезапно откуда-то из темноты коридора сверкнуло острие копья. Коуэмон, получив удар копьем в бедро, пошатнулся, но его прикрыли подоспевшие товарищи, и они вместе продолжали упорно пробиваться во внутренние покои. Охранник с копьем, только что ранивший Коуэмона, яростно отбивался, но Тадасити и Сукээмон продолжали его теснить, пока не сломили сопротивление врага, который в конце концов позорно бежал, бросив оружие.

Но тут перед ронинами появился новый противник. Бесстрашно и непоколебимо встав у них на пути, он назвал свое имя: «Хэйсити Кобаяси».

Одновременно воздух прочертили лезвия двух мечей. Выпад Тадасити был парирован с необычайной силой и мастерством. Тадасити сполз на пол, отброшенный к деревянному щиту у стены. Однако когда Хэйсити уже занес меч для нового удара, Сукээмон, забежав сбоку, отвел клинок в сторону.

— Силен, бродяга! — выдохнул Тадасити, подни-

маясь на ноги.

Посреди испуганных воплей служанок и грохота разбивающейся посуды в этом чудовищном гомоне на мгновение образовался островок безмолвия. Только по лязгу мечей можно было понять, что бойцы прощупывают друг друга, пытаясь определить, насколько опасен противник.

— А ну-ка! — вскричал Магодаю Окуда, бросаясь в бой.

Окуда изучал искусство фехтования у Гэнтадзаэмона Хориути и слыл вместе с Ясубэем Хорибэ среди ронинов изрядным мастером своего дела. Рукоять его большого меча, сделанная из крепчайшего дуба длиной в один сяку семь сунов, была украшена стальной гардой. Клинок Магодаю со свистом метнулся прямо под руку Хэйсити Кобаяси, но тот, уклонившись, парировал удар и контратаковал. Из глубины дома, толкаясь в узком коридоре, с топотом бежали еще охранники. Однако для Хэйсити ничего хорошего в этом не было, потому что он потерял свободу маневра.

Оценив ситуацию, Хэйсити пинком выбил наружу щит внешней ставни. Теперь сквозь пролом проникал яркий лунный свет, озаряя кровавую схватку.

— Копья! Где копья?! — крикнул Хэйсити.

Вероятно, он звал своих людей, хорошо владеющих копьем. Ронинам было известно, что такие мастера среди охранников имеются, но сейчас, как на грех, они, должно быть, не слышали призыва своего командира.

Тем временем ронины выбили еще один деревянный щит, очистив пространство, чтобы атаковать всем сообща. Смертельная схватка с новой силой закипела в проломе, залитом мертвенным лунным сияньем.

Охранники во главе с Хэйсити Кобаяси сражались храбро и умело. Несколько минут мечи мелькали, как молнии с обеих сторон, и каждый раз то один, то двое бойцов тяжело валились на осененный лунными бликами снег. Впрочем, больше потерь было все же со стороны защитников усадьбы. Они не ожидали нападения нынешней ночью — поэтому были в основном без доспехов, да к тому же и вооружены чем попало. Застигнутые врасплох, они только успели схватить меч и выбежали как были, в спальных халатах. Хэйсити рубился отчаянно, продолжая защищаться искусно и упорно, то и дело перехватывая при этом заново рукоять меча, скользкую от крови и пота. Тройка ронинов, атаковавшая его, ничего не могла поделать с храбрецом, бившимся не на жизнь, а на смерть. Как только они пытались пробиться в комнату, перед ними, словно утес, вырастал Кобаяси — и ударившись об утес, они вынуждены были снова отступать. По тому, как ожесточенно сопротивлялись рядом другие охранники, можно было догадаться, насколько они надеются на своего предводителя и верят его силы. Если с ним справиться не удастся… Взоры

ронинов были прикованы к Хэйсити.

Внезапно в ситуации наметилась перемена. Все началось с того, что над головами охранников просвистели две стрелы, пущенные со двора в глубину дома. Кто-то скатился с помоста и рухнул во двор. Из спины у него торчало древко стрелы, и оперение искрилось в лунных бликах. Это Тодзаэмон Хаями и Ёгоро Кандзаки из отряда, пробивавшегося в дом от садового входа, взялись за малые луки, решив помочь изнемогавшим в бою друзьям.

Ряды противника дрогнули и смешались. Решив, что их час настал, ронины, размахивая мечами, бросились на врага и смяли оборону.

— Отходите! — крикнул Хэйсити.

Сам он при этом снова, собравшись с силами, грудью отважно встретил атакующих, прикрывая своих людей, которые отступали в глубину дома. Магодаю Окуда, оставив случайного противника, решил бросить вызов несгибаемому смельчаку.

Отведя в сторону клинок, Хэйсити поднял взгляд на Магодаю. Луч луны высветил легкую усмешку у него на устах.

— Я Магодаю Сигэмори Окуда, — назвал себя ронин.

Не представиться он не мог — Хэйсити Кобаяси окружала какая-то особая аура, невольно внушавшая уважение.

— Хэйсити Кобаяси, — с усмешкой тихо промолвил самурай.

В этот краткий миг перед его мысленным взором предстало печальное лицо Хёбу Тисаки, пребывающего сейчас в Ёнэдзаве. Хэйсити почувствовал, как вскипает в крови отвага. Хотя где-то в глубине души и затаилось холодное отчаяние, грудь полнилась удивительным грандиозным ощущением — будто вся Вселенная открывалась перед ним.