Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark

Подробностей я в то время не знал, а это все равно что я напугал бы себя до смерти, но Джонни Дио был явно не тем, с кем стоило шутить. Его настоящее имя – Джованни Игнацио Диогуарди – если коротко, то Джонни Дио. Он был рабочим рэкетиром из группировки и немало сделал для того, чтобы помочь Джимми Хоффе стать генеральным президентом Профессионального союза. Но все это выяснилось позже. В то время Джонни Дио был больше всего известен тем, что по его наводке в 1956 году журналиста газеты Виктора Ризеля облили кислотой, отчего тот ослеп. Джонни арестовали и предъявили обвинение, а позже освободили после того, как основной свидетель таинственным образом отказался от дачи показаний. Кто бы мог подумать?

Именно таким «дядюшкой» я хвастался перед своим новым приятелем-барменом. Я до самого нашего отъезда чувствовал себя параноиком и испытывал невероятный стресс. Бармен сказал, что стольничий в отеле Фонтенбло в Майами-Бич, его хороший друг по имени Марио, был давним товарищем моего «дяди». Он предложил позвонить Марио, чтобы тот сообщил Дядюшке Джонни о том, где находится его талантливый юный племяшка. Может быть, приедет и посмотрит наше выступление? Я тут же отверг эту идею, объяснив, что хочу добиться успеха сам, а не с помощью влиятельного дядюшки Джонни. Похоже, бармен купился и отстал от меня, но я вдруг с ужасом понял, что стал опутывать себя паутиной лжи, и однажды мне придется за это ответить.

Спустя несколько недель после нашего разговора про мое происхождение бармен огорошил меня новостью: Марио, его друг-официант из Майами, в городе и планирует приехать в клуб, чтобы навестить своего старого друга – остановиться, поздороваться со мной, племяшкой его хорошего приятеля Джонни Дио. Я мог бы все прекратить и просто признаться во вранье, но не мог упасть лицом в грязь, поэтому паутина лжи стала еще толще, а я улыбался и говорил, что с удовольствием жду встречи. Когда он приехал в клуб, Марио, официант из Майами, не стал терять времени и тут же спросил меня про генеалогическое древо. Зная, что фамилия Дио сицилийского происхождения, я упомянул имена некоторых своих друзей, у кого в роду были родственники из Сицилии, и утверждал, что мы из одной семьи. Для юного парнишки я показал, как говорится, немаленькие яйца. Но сейчас вздрагиваю лишь от одной мысли о том, что моя стратегия могла закончиться весьма плачевно.

Похоже, связь с Сицилией Марио устроила, и он предложил связаться с моим дядей, рассказать ему, как прекрасно поживает его племянник из Кортленда. Я еще раз озвучил свое желание добиться успеха без посторонней помощи, но Марио и слушать не желал. Он обещал предупредить «семью» в Майами и уверил меня, что, как только вернется домой во Флориду, кое-кто приедет в Лейк-Джордж.

До возвращения в Кортленд оставалось всего пару недель, и последние несколько дней я был на измене. Пока мы играли, я постоянно искал в толпе угрюмых и серьезно выглядящих персонажей; в комнате можно было сдохнуть от духоты, но открыть окно я не рисковал, боясь, что за мной придут среди ночи.

Наконец, настал последний день. Оставалось лишь отыграть дневное шоу (это было воскресенье) и финальное вечернее выступление, и этот кошмар бы закончился. Мы приближались к окончанию нашего последнего дневного шоу, как вдруг я их увидел. Прислонившись к перилам бара, стояли трое человек, и я был уверен, что они – бандиты. Выглядели как настоящие «братки», да и одеты так же, и, похоже, устроили между собой заговор – разумеется, объектом их подозрительного поведения и внимания являлся я.

Эх, если бы только тот самолет, висевший над сценой, работал, – подумал я. – Я бы немедленно улетел отсюда, и никто бы меня больше никогда не увидел! Пришла в голову мысль уносить ноги через черный вход, но я поборол страх и смог кое-как доиграть остаток выступления. К моему удивлению и невероятному облегчению, когда мы закончили шоу, тех типов и след простыл, но в тот вечер нам предстояло сыграть еще один раз. Изначально мы планировали уехать утром, но после того, как я все выложил остальным ребятам, мы пересмотрели свои планы и решили свалить сразу же после последнего выступления.

В перерыве между выступлениями я очень переживал и в полночь даже отказался от традиционной арахисовой пасты и сэндвича с джемом, ожидая, что в любой момент откроется дверь и появятся настоящие приспешники Дио. Но ночь продолжалась, и братва не явилась, и я стал надеяться на неожиданное помилование.

«Спасибо за прекрасное лето, увидимся в следующем году!» – прокричал я толпе. Все закончилось. «Весь этот сценарий я придумал?» – задавался я вопросом, уходя со сцены, – «или же в будущем меня по-прежнему ждут решетка и кандалы?». Мы загрузили оборудование и чемоданы и попрощались с работниками клуба, с которыми зависали последние два месяца.