Роннская Академия Магии. Кафедра демонологии

— Можно. Их опрыскивают зельем. Магистр Дин тебе подробнее расскажет.

— А почему меня они не пугают?

Чай хохотал. Пока он смеялся, по усам его катились маленькие изумрудные капельки. Они падали на подол ученической мантии Джен, прожигая аккуратные дырочки, пока девушка уплетала жаркое. Наконец опоссум, отсмеявшись, пояснил:

— Почему-почему… Я же говорю — скоротаю с тобой ночку, так и быть. Какой же уважающий себя призрак сунется туда, где есть болотный опоссум. Хочешь, просижу весь вечер на Лирр-и-Лей? Спорим — целующаяся парочка на закате в воде не появится?

— Не надо. Не пугай их. Это… так красиво…

— Да, — вздохнул крыс, — любовь. Любовь — это…

— Отпустите меня. Не трогайте. Эй, кто-нибудь, — снова послышался испуганный мальчишеский голос.

— Не переживай — так ему и надо. В конце концов — он же тебя обидел? Значит, заслужил. Уверяю тебя — призраки не могут причинить никому вреда. Только напугать. До полусмерти.

— Погоди-ка, погоди-ка… Чай. А это не ты случайно натравил всех призраков подземелья на несчастного разом?

— Я? Джен… Ну как ты могла такое подумать. Чтобы я? Да… — опоссум завел лапки за круглый живот, и, пытаясь проковырять коготком дырку в середине ладошки, ножкой старательно вырисовывал ровный полукруг на каменном полу.

— Чай. Немедленно разгони призраков. Слышишь?

— Я… ради тебя, между прочим… А ты…

— Чай, миленький, спасибо. Только… Мне его жалко. Вдруг он и правда сойдет с ума от страха? Кажется, он уже все понял и осознал. Он больше не будет. Чай… Ну пожалуйста. С меня пять лимонных пирожных с королевской кухни. И… и баночку вештиверового джема в придачу.

— Ярборро, да ты растешь. Растешь на глазах, девочка. Ладно — уговорила. Только погубит тебя твоя доброта, златовласка, ой погубит…

Опоссум вернулся, крики стихли. Только треск горящего факела за дверью. Джен собиралась с духом. Она должна была поговорить с ним о маме. Сейчас — или никогда.

— Чай?

— Давай свой серьезный разговор, не мучайся. А то у меня от твоих сомнений голова разболелась. Сунь руку в пакетик — там ничего сладенького не осталось? Совсем-совсем?

— Рогалик с вештиверовым джемом. Держи.

Чмоканье и чавканье было каким-то очень громким. Видимо, акустика в карцере хорошая. Крыс, который всегда проглатывал любое лакомство не жуя, вдруг вспомнил, что для лучшего пищеварения пищу необходимо тщательно пережевывать. Пять минут. Десять. Джен не торопила. Она ждала, боясь, что Чай передумает. Наконец она услышала:

— Мы действительно очень дружили с Эммой. Она… Она была не такая как все. Смелая. Веселая. Жила магией. Была готова на любые эксперименты. Что-то там произошло с ее семьей — кажется, они не одобряли ее решения поступить в Академию. Подробнее я не знаю, Эмма не любила об этом говорить. Она хотела стать магом.

— А…

— Не перебивай. Знаю я. Знаю, что волнует тебя больше всего. Знаю, о чем ты там вычитала — сам же тебе это и подсунул, болван…

— Ты… Жалеешь, что…

— Ярборро. Еще раз встрянешь, и будешь до утра с призраками развлекаться. Сказал же — не перебивай.

Джен прикусила губу, виновато посмотрела в маленькие черные глазки-бусинки, всем своим видом показывая, что больше не будет.

— Если бы я немножко повременил. Объявилась бы Эмма, все вспомнила, забрала эти кинжалы проклятые — и все. Самое страшное, что случилось бы — тебе Корри двойку по боевым искусствам нарисовал. Но я не знал тогда, что Эмма жива. Не был уверен. А артефакты были у тебя долго. Слишком долго.

Все, о чем Джен читала в старых свитках, становилось реальностью в холодной полутьме карцера. Рини — мистический народ земель Ярборро, после победы магов, ушли. Они ушли за болота. И тогда же на болотах появились смертельно ядовитые опоссумы — зеленые слуги Рини, стражи портала. Парные кинжалы-дротики, или змеиные кинжалы — артефакты воительниц рини. Оружие начинает действовать после ритуала. Дух зеленых змей, заключенный в кинжалах, материализуется, и воительница дает ему напиться своей крови. После этого стрелок не промахивается. Никогда. Оружие всегда находит своего хозяина и возвращается к нему. Или к родственнику по крови, если сам хозяин не зовет его.

Кинжалы, которые Эмма, Алан и Том нашли в лесу, принадлежали рини. Дочь племени нарушила закон и перешла границу. Случайная история любви, изгнанной из земель и деревенского юноши, очарованного лесной феей.

Корзину с ребенком рини оставили на болоте, призвав магиню-зельевара, как раз собирающую травы неподалеку. Опоссумам запретили нападать на магиню. Девочке-полукровке оставили жизнь. По законам рини ребенок невинен. Племя казнило Рипли и ее возлюбленного. Парень умер от яда опоссума.