Ропот Бездны

Арбэл нарушил границы первым – разрушил Серебряные водопады Энлиля, дабы на их месте возвести собственное чудо.

Все четверо бились снова и снова, отвоевывая куски земли. Четырежды мир был разрушен и воссоздан заново. Силы Ашу были велики, и ни один не уступал другому. Шамаш ведал: борьба между ними не имела смысла. Каждый из творцов создал сотни тысяч ашури, которые должны были схлестнуться друг с другом и определить, кто из Ашу будет господствовать над миром.

Война их, казалось, была вечной. Великие создавали все новых и новых ашури взамен погибших. Но с каждым разом потомки были все слабее, а Великие лишались своего могущества. Тогда Ашу и привели в Аккоро своих детей из плоти – изначальных, чей образ явился им среди звезд. Были они материальны и разумны, Ашу не приходилось тратить силы на поддержание в них огня жизни. Но для каждого из Великих задумка эта была слишком сложной. Они объединили свои силы последний раз, однако, творя, все равно боролись друг с другом и не имели общего замысла. Оттого, сами не ведая, Ашу наделили изначальных свободной волей.

Шамаш гордился результатом. Высокие и гибкие, как молодые деревья, изначальные обладали силой свирепейших хищников. Плоть их переливалась перламутровым опалом, а волосы походили на расплавленный янтарь – каждая прядь сплетена из солнца. Они явились под небосводом Аккоро пустыми сосудами, а Ашу дали им время взрасти. О, как они пожалеют об этом!

Воспоминания Шамаша распадались на лоскуты, словно Ашу не мог их удержать. Вместо них пробивалась яркая вспышка, след, оставленный другим существом.

Его звали Баал, и он нарек себя сам. Он был первым из детей Ашу и дал имена остальным. Баал осознал себя с появлением первого луча солнца на востоке, и утро стало временем его поклонения Ашу. Столетиями он неизменно выражал свою благодарность творцам и склонялся перед ними. Баал исходил весь Аккоро, любуясь творениями Ашу, но более всего ему нравились детища Шамаша. Подражая ему, Баал выстроил в южных скалах города, наполненные драгоценными камнями. Днями и ночами он трудился, но то одно не устраивало его, то другое. Баал хотел создать нечто грандиозное, но города… не соответствовали.

Он оставил затею и не вспоминал о своем мастерстве много лет. Баал нашел призвание в другом – он умел прикасаться к сердцам. Путешествуя по миру, он объединял вокруг себя изначальных и давал им то, что Ашу припасли для себя – желания. Кто-то находил себя в пении, другие не расставались с оружием, а третьи с энтузиазмом принимались за изучение древнейших построек. Баал назвал это «поиском цели».