Роркх-7

Глава 10. Будьте так любезны, мистер Арч. Надерите зад этому Роркху

— Так и думала, что это будешь ты.

— Ждала меня?

— Когда подручные Первого внезапно начали исчезать один за другим, не трудно сложить два плюс два.

— Почему тогда не сбежала?

— А был смысл? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Ты знаешь кто я, — не спросил, но произнес он.

— Шот. Глава Багровых. Последней гильдии Совета, которую не прижали. Кого еще мог отправить Первый, как не тебя? Ты ведь выследил и убил почти всех Парагонов. Вряд ли я смогу спрятаться лучше, чем те, кого защищало все правительство.

— Первый меня не отправлял, — произнес Эрик, присаживаясь в кресло. — Я сменил нанимателя и просто закрываю старые долги.

— Ясно, — произнесла она без всяких эмоций. — Мои ребята тут ни при чем. Они не знали.

— Я в курсе. На Первого работала ты одна. Он приказал тебе сделать то, что было мне не под силу. Ты убила Парагона Врат.

— Я не смогла, — произнесла Маришка. — Пыталась, но не смогла. Я не ты. Хоть и хотела быть. Так что никакого обещанного бессмертия. Только забвение.

— Парагон мертв.

— Да, он вскрыл себе… Он сам, в общем. Хотя нож ему принесла я.

— Вот оно как.

— Думаешь, я вру?

— Нет. Работа обязывает знать, когда человек врет. Один из аспектов работы.

Эрик посидел в кресле дешевого гостиничного номера еще пару минут. Затем убрал пистолет обратно в кобуру, встал и направился к двери.

— Ты разве не собирался…

— Собирался, — прервал он. — Но твои ошибки еще можно искупить.

— Думаешь? — усмехнулась Маришка.

— Надеюсь. Если твои нельзя, то тогда мне уж точно ничего не светит.

Он подошел к двери и почти успел ее открыть, когда девушка снова заговорила.

— Хочешь расскажу анекдот. Мне его рассказал Парагон, перед тем как… — Она замолчала. Молчал и Эрик, но он и не уходил, поэтому Маришка продолжила. — Заходят как-то раз в бар Безумный Мечник, Черчилль и Парагон. А бармен им говорит…

— Что говорит? — спросил Шот, когда пауза затянулась.

— Не знаю, — произнесла Маришка и в ее голосе пробились слезы. — Он так и не рассказал. Я прервала. Думала, может ты знаешь.

— Там было не так. Заходят в бар Безумный Мечник, черный кот и Парагон. А бармен им говорит: «Черчилль, как ты сразу на трех хантах сумел войти в Роркх?». Кот, а не Черч.

— Забавно. А Парагон сказал, что именно Черчилль, а не кот. Странно.

— Ты уверена?

— Да. Он ошибся?

— Он Парагон. Он не ошибается. Он говорит то, что ты должна услышать.

— И зачем он забыл сказать про кота тогда?

— Чтобы я сказал. Значит кот чем-то важен. Но не для тебя, для меня. Спасибо.

— А ты понял, чем он важен?

— Нет. Может быть в следующей жизни пойму. Черный кот, значит.

* * *

Самое странное состояние, что я когда-либо испытывал в своей жизни. Даже та паническая атака в башне Расвов хоть и была чем-то для меня новым, все равно укладывалась в рамки чего-то естественного в этой жизни.

А тут я даже и не знал, что думать. Да и думать получалось с большим трудом. Три дня, абсолютно реальных по ощущениям, просто вычеркнули из жизни. Это было похоже на возвращение назад во времени. Если подобное вообще возможно.

Первоначальный порыв бежать, орать, всех предупредить, предостеречь, что-то исправить, хотя ничего еще не случилось. Этот порыв был в корне задушен практически в буквальном смысле слова.

Вырваться из захвата Безумного Мечника оказалось не легче, чем из лап его виртуальной копии. Но Хауст был неумолим в своем благородном порыве не дать мне наделать глупостей.

Поэтому сейчас мы сидели в зале для совещаний, том самом, где он должен был показывать мне запись совещания Парагонов. Я сидел на хлипком стуле, а в руках была пузатая чашка горячего какао с зефирками.

Этот напиток, словно сваренный заботливой бабушкой, да еще и эта чашка, такая домашняя и уютная, внесли окончательный раздрай в моем помутившемся сознании. Картина происходящего была какой-то сюрреалистичной и окончательно выбивала меня из колеи.

Но даже своим мечущимся сознанием я понимал простую истину. Все будет так, как скажет Хауст. По крайней мере, пока он может физически дотянуться до меня своими лапищами. Поэтому я методично рассказывал ему обо всех произошедших событиях за последние три дня, начиная с нашего с ним разговора и заканчивая Гаро, который поддался на уловки Роркха.

— Так, — побарабанил он пальцами по столешнице, когда я закончил общий рассказ. Он делал так последний час, а я неотрывно наблюдал за его рукой, ожидая, когда в поверхности стола наконец появятся вмятины. — Получается, поражение. Не удивительно.

— Что это было, Арчи? — спросил я.

— Не коверкай, — бросил он, впрочем беззлобно. — Не люблю, когда каверкают мое имя.

— На вопрос ответь. Что это за глюк?

— Не глюк. Я об этом говорил уже. Ну или не я, а Роркх. Это убеждение, прописанное правилами Договора. Роркх показывает, как все будет. Практически все люди, что знают правду, заглянули в Бездну. Но им повезло меньше, потому что они сделали это в самом начале.

— Они прожили сколько? Семь лет в камне?