Роса на солнце

   Откинув люк и оглядевшись по сторонам, гвардии старший лейтенант Волобуев вылез на башню и, с чувством глубокого удовлетворения, сплюнул. Закурив, начал неторопливо спускаться, как бы невзначай, дотронувшись до кобуры с «Грачом». Мужик в камуфляже даже не шелохнулся и продолжал стоять у борта броневика, внимательно глядя на него.

   — Генерал-майор Науманн. Я понимаю, офицер, что вы в небольших чинах, поэтому передайте вашему командующему генерал-лейтенанту Волобуеву, что мы готовы на переговоры о прекращении огня. Не надо ждать прилёта Суханова. Нам достаточно слова гвардейца Волобуева. Командующий Самаре согласен на переговоры на любых условиях.

   — Очень интересно. Хорошо, я передам ваши слова командованию. Господин генерал… Козырнул Пашка и пошёл обратно, к пятнистому «Барсу». Отрапортовав начальству, Волобуев- младший услышал уставший голос комбата, гвардии подполковника Проскурина…

   — Отлично, старлей.! Вот, вроде и всё. Закончили, Бог даст. Домой скоро!

День десятый. Киев

   Сводная сотня терских «пластунов» была переброшена в Киев для участия в совместном русско-украинском мини-параде. По поводу прибытия в столицу свободной Украины главы правительства Руси и сопровождающих лиц, военные обоих стран решили блеснуть сообразительностью и оригинальностью и «прогнать» по Крещатику подразделения, наиболее отличившиеся в ходе конфликта.

   Пшеничного выдернули в штаб полка, где помимо полкового командира и штабных офицеров, находился ещё незнакомый толстяк в новеньком камуфляже и при полковничьих погонах. Козырнув Базылеву и остальным офицерам, Пшеничный покосился на незнакомца.

   Рассматривая толстяка, Артём слегка напрягся. «Жиртрест» — полковник напоминал военно-прокурорское мурло, а у каждого служащего на Кавказе с военной прокуратурой после известных событий с арестами «военных, убивавших мирняк», отношения были сложные. Не иначе, как получивший «в дыню» московский подполковник добился-таки возбуждения уголовного дела? Москвичи, они такие злопамятные и всегда, рядом с начальством. А мы здесь, что в Крыму, что на Кавказе, г…но за них разгребай!

   Пшеничный сузил глаза, расширил ноздри, словно молодой бычок и нервно засопел, уставившись на толстого незнакомца в высоких чинах. Тот не выдержал взгляда, отвел глаза, кашлянул и стал возиться с бумажками, сваленными на столе. Последний встреченный им в штабе незнакомец, отморозок Маслов, и тот глаз бы не отвел. Не та закваска. А этот, точно, прокурорский. «Сосунок» тыловой.

   — Ты, капитан, глазами на дорогого гостя-то не «зыркай» — отвлёк внимание Артёма комполка Базылев. — Он тут новости хорошие привёз, а ты на него смотришь, как наш повар Филя на цыплёнка.

   В ту же минуту «жиртрест» прекратил перебирать бумажки и ещё раз кашлянув, наконец, представился. Говорил он густым басом.

   — Полковник Куприянов. Офицер по особым поручениям управления воспитательной работы Главного штаба Сухопутных войск. Прибыл из Москвы.

   Пшеничный едва сдержался, чтобы не хихикнуть, а потом покрыть сладкоречивого толстяка матом этажа в четыре. Политрабочий, одним словом, рот закрыл, работа сделана…

   Где ж ты, сука тыловая, был, когда пластуны да «десантура» с «махрой» здесь в Крыму кровью умывались. И главком где твой был?

   Тем временем, тыловой порученец продолжал заливаться соловьём и извлёк, наконец, конверт из плотной бумаги.

   — Командиру первой сотни отдельного Терского полка за героизм при выполнении боевых задач присвоить звание майора досрочно, и поручить возглавить сводную сотню лучших военнослужащих полка для участия в торжественном мероприятии в столице Украины городе Киеве. Подпись, Стрельченко…

   Тут Пшеничный от удивления выпучил глаза…Вот это, поворот! Вот это весело девки пляшут. Он-то ожидал, что на него «дело» завели и под конвоем в Ростов отправят, а здесь такая новость.

   Артём слышал, что нынешний президент или, как его, Глава правительства, сам из бывших вояк и терпеть не мог две вещи: бюрократию и показуху. Поэтому, когда ему рассказывали, что фельдъегерь лично от Стрельченко доставил на одну заставу конверт с приказом и новыми погонами для командира одной из отдалённых застав в Дагестане, Пшеничный в это не поверил. Мало ли, что рассказывают. Ишь ты, на заставу, да фельдъегерь. Много чести.

   А тут не то, что фельдъегерь. Целый полковник, аж, с Москвы. Прямо начинаешь верить в сказки со счастливым и длинным концом.

   — Я думал, фельдъегерь, будет. — вырвалось у Артёма. У Куприянова от такой наглости свело рот и он на секунду заткнулся.

   — Думал он! Слышь, Базылев, у тебя сотники, оказывается, ещё и думают. Мыслители, б. дь, «роденовские». Специальный приказ министра обороны на это есть. Доставку наградных листов в расположение частей и соединений организовать не фельдъегерями, а служащими управлений воспитательной работы. Сегодня с утра подписали. Вот и носимся по всей «хохляндии», словно курьеры… Командир полка и начштаба синхронно «заржали».