Роса на солнце

   — Не всё тебе учить солдат Родину любить, не вылезая из московского кабинета. Да ты не парься, Пшеничный, я с Куприяновым на одном курсе учился. Вот такой мужик! И Базылев показал Артёму большой палец. И вообще, вернёшься с Киева, с тебя «поляна». Дуй, давай, выполняй приказ! Бегооом!!!

   — Ты, Базылев, меня тут не рекламируй! Я те не кетчуп «Хайнз»! Да ещё, при младших по званию.

   До Киева добрались спустя три часа на Ил-76, куда, помимо «пластунов», напихали ещё украинских «погранцов» и наших десантников. Точнее, добрались не до самого Киева, а до Борисполя. Аэродром поражал своими разрушениями. Большинство рулёжных дорожек было уничтожено, как и окрестные здания. Просто, в пыль…Непонятно было одно, как уцелела ВВП для тяжёлых транспортников. Позжё Артём понял, что полоса, на которую с трудом сел их борт, была только что восстановлена. И от возможной катастрофы их спасло только везение и мастерство пилотов. К транспортнику подкатил комендантский «Тигр», откуда выскочил бойкий украинский подполковник с кожаной папкой. У хохла была перевязана голова, а за спиной болтался явно трофейный штурмовой SIG SG 551 SWAT. Ясно было, что перед ним не тыловая крыса, а боевой офицер.

   — Так, господа герои! Рад вашему прибытию в непокорённый Борисполь. Воздушные ворота Украины. Меня зовут подполковник Нечепорук Лев Павлович, а должность моя, заместитель коменданта Борисполя. Отвечаю за ваше размещение перед парадом…

   Традиционного парада не было. Всё было гораздо более торжественно. И эффектно. Артём потом всю жизнь восхищался простой гениальностью этого решения. Они просто прошли по Крещатику. Без медного рёва военных оркестров, без золотого шитья на парадных мундирах. Никто не тянул носок, разбивая пятки об асфальт. Они молча шли по центру древнего славянского города, столицы первой сверхдержавы «русичей» под прицелами сотен телекамер. Шли, улыбались немногочисленным горожанам, вылезшим из бомбоубежищ и подвалов, махали руками снимающим их, операторам. Шли, как хозяева этого мира. Как победители… Уверенно, неторопливо, как бы говоря друзьям и недругам, мы здесь навсегда…

   Открывали парад пограничники из спецотряда «Форос». Вполне заслуженно, кстати. Именно эти парни почти неделю отбивались от боевиков в полном окружении. Дрались на жаре, без глотка воды, а рядом умирали их раненые товарищи. Далее шли гренадёры из легендарной «таманки», первыми переправившиеся через Днепр и захватившие стратегический плацдарм на левом берегу. Парни тоже это заслужили. А затем пошла сотня Пшеничного в мятых «горках» и с небритыми мордами. А солнце жгло немилосердно, отражаясь от осколков битого стекла, в изобилии лежащих на обочине.

День десятый. Окрестности Ниццы. Франция

   Вилла наследного принца Омана Бахрама Аль- Саида находилась в сердце французской Ривьеры, очаровательном местечке Вильфранш-Сюр-Мер на берегу залива, подковой врезающегося в берег между горой Борон и мысом Кап Ферра. Для прямого потомка «маскатских» работорговцев, наводивших ужас на мореходов и купцов от Индии до Мадагаскара и выросшего на выжженном солнцем, берегу Оманского залива, это место было символом его успеха. И не султанская кровь и великолепная родословная были причинами этого успеха. В конце концов, многие его коллеги монархи из нефтяных деспотий ближнего востока обзавелись поместьями на Ривьере. Так же, как африканские каннибалы, диктаторы и стареющие американские кинозвёзды. Но для них это было увлечение. А для Бахрама, вилла в Вильфранш — Сюр- Мер, была символом проникновения будущего Всемирного Халифата в сердце земель неверных. Истинной веры на землю некогда сильных, гордых, а ныне, жалких и развратных потомков крестоносцев и конкистадоров. Ему нравилось, когда эти белые слизняки с гордыми профилями униженно выпрашивают инвестиции у подконтрольных ему банков и фондов, как их красивые и белокожие женщины ложатся с ним в постель и выполняют любые его прихоти за пачку долларов или евро. А многие, и бесплатно, за разговоры об интеграции и дружбе народов.