Росас

— Ничего, ничего! Но предположи, что они спутают меня с другим и…

— Ба-а! Оставим это, дорогой учитель, вы сказали, что пришли ко мне прямо от Араны, не так ли?

— Да, да, Мигель.

— Ну, тогда у вас была причина прийти сюда.

— Да.

— Какая же она, друг мой?

— Я не знаю, не хочу этого говорить. Я не хочу более ни политики, ни сообщений!

— Так вы пришли сделать мне сообщение о политике?

— Я не говорил этого!

— Держу пари, что в кармане вашего сюртука находится важная бумага.

— У меня ничего нет.

— Я тем более готов держать пари, что, на выходе отсюда, вас может обыскать какой-нибудь федералист, чтобы посмотреть, нет ли при вас спрятанного оружия, найдя эту бумагу, он убьет вас немедленно!

— Мигель!

— Сеньор, дадите ли вы мне или нет те бумаги, которые принесли с собой?

— С одним условием.

— Посмотрим, что за условие.

— Чтобы ты более не требовал от меня нарушения моего служебного долга.

— Тем хуже для вас, потому что Лаваль будет здесь раньше, чем через четыре дня!

— Как! Ты откажешься признать те громадные услуги, которые я оказал делу свободы?

— Да, если вы остановитесь на половине дороги.

— Ты думаешь, что Лаваль вступит в город?

— Он для того и пришел.

— Ну, между нами говоря, я также думаю; вот почему я и пришел к тебе. Есть кое-какая перемена.

— В чем? — быстро спросил молодой человек.

— Возьми и прочти.

Дон Мигель, развернув бумагу, поданную ему доном Кандидо, начал читать:

Сан-Педро, 1-го сентября. Два дня тому назад Маскарилья двинулся вперед с тысячью человек, чтобы овладеть пуэбло29, но жители выказали необычайную решительность, и он был отброшен; у него было одно орудие, полтораста пехотинцев и около шестисот пятидесяти кавалеристов. Атаку он произвел сразу с двух сторон. В одно мгновение он уже достиг площади, но был отброшен нашим огнем. Потеря была в сто человек.

Прилагаю к этому списку копию депеши, полученной мною от генерала.

Завтра я вам напишу более подробно.

Хуан Камелино Сеньору Д…

— Посмотрим теперь документ, на который он ссылается! — сказал Мигель после минутного молчания.

— Вот он! — отвечал дон Кандидо. — Эти два важных документа были найдены в шлюпке, захваченной сегодня ночью; я снял с них копию наскоро, чтобы показать тебе.

Дон Мигель, не слушая дона Кандидо, взял из его рук и начал читать с величайшим вниманием следующее письмо:

Освободительная армия, главная квартира на походе.

29 августа 1840 г.

Сеньору дону Хуану Камелино, военному коменданту Сан-Педро.

Главнокомандующий имеет удовольствие сообщить Вам для объявления по вверенным Вам войскам, что из перехваченных депеш дона Феликса Альдао к тирану Росасу видно, что общественное мнение внутри страны как нельзя более благоприятно для дела свободы. Провинции Кордова, Сан Луис и Сан Хуан отказали Альдао в требуемой им помощи. Провинция Ла-Риоха восстала против тирании Росаса и вооружила многочисленную кавалерийскую колонну и восемьсот пехотинцев. ГенералЛа Мадрид вступил на территорию Кордовы во главе своих храбрых солдат, вскоре он поддержит операции освободительной армии.

Дивизион Вега совершенно рассеял в Наварро отряды милиции, собранные Чирино. Один эскадрон из числа этих милиционеров перешел в ряды нашей армии.

Главнокомандующий узнал, что милиционеры Магдалены восстали и покинули своих вождей, когда последние хотели присоединить их к армии Росаса.