Роскошь

— Шесть штук, — подтвердил Эндрю. — В офисе они отлично скрыты костюмом. Фиолетовых волос нет, но в университете у меня был хвостик…До сих пор. — Он указал на середину спины. — Я люблю экстравагантную одежду по выходным, хотя в основном это джинсы и футболки, ничего слишком необычного.

Ухмылка Яна росла с каждым откровением.

— Никак не перестану удивляться. Ты перехитрил меня в собственной игре, Эндрю. Я бы никогда в миллион лет не подумал, что ты скрываешь такие тайны. Так что, твой образ консерватора это всего лишь один большой обман?

Эндрю рискнул пристально посмотреть на него.

— При всем уважении, сэр, это жизненно важно для работы, поэтому давайте это останется между нами. Если кто-то что-то узнает, я потеряю всякое уважение, и у нас воцарится полная анархия.

Ян впервые за сутки рассмеялся.

— Согласен. Итак, ради сохранения контроля, я сохраню твой секрет в безопасности.

Тут вернулась Изабель, сияя от новости о том, что местный владелец галереи очень заинтересован в том, чтобы выставить некоторые ее скульптуры. Казалось, она стремилась вернуться к работе, поэтому Ян пожал им руки и поблагодарил за обед.

— В следующий раз угощаю я, — удивился он сам себе. — Когда Тесса полностью поправится, мы организуем двойное свидание…место выберете вы.

Эндрю неуверенно посмотрел на Изабель.

— Сэр, я не совсем уверен, что это хорошая идея. Нам, вероятно, не стоит общаться вне офиса.

— О, перестань занудничать, Эндрю, — ворчал Ян. — Ты становишься в десять раз хуже меня. К тому же, мне очень любопытно посмотреть на твои татуировки. Но нет, — поспешно добавил он, — пирсинг, о котором ты говорил, мне не интересен.

После того, как они ушли, воцарилась тишина, в состоянии Тессы по-прежнему не было никаких существенных изменений. Врач, делающий вечерний обход, заверил Яна, что она держится, и в ближайшие двенадцать часов им нужно ждать изменений в ту или иную сторону.

Ян нахмурился.

— Что именно это значит?

Молоденький доктор, казалось, немного колебался, прежде чем ответить.

— С момента операции прошло больше двадцати четырех часов, так что или температура упадет, и инфекция начнет уходить, или температура будет держаться, и инфекция распространится дальше. Но мы будем продолжать очень внимательно наблюдать за ней, как мы и делали. Вам действительно надо самому попробовать поспать, сэр.

Но Ян знал, что не сможет уснуть, не тогда, когда его любимая Тесса без сознания и все еще так больна. Он пытался читать, работать, но все, что он был состоянии делать, это думать о ней. Спустя какое-то время он просто сел на стул рядом с ее кроватью, держа ее за руку, и оставляя поцелуи на лице, по-прежнему тревожась от того, насколько горячей была ее кожа.

— Дорогая, знаешь, если ты не проснешься в ближайшее время, нам придётся отложить поездку в Италию в следующем месяце, — сказал он ей. Он знал, что она его не слышит, но ему необходимо было отвлечься. — И будет жаль, если это произойдет, потому что ты разрушить некоторые тщательно продуманные планы, которые я сделал.

Ян поднес ее руку к губам.

— Я никогда раньше не привозил на виллу ни одну женщину, так что это будет еще один первый раз для меня. И это будет отличной возможностью для тебя попрактиковать итальянский, так что тебе действительно нужно проснуться, чтобы успеть восстановиться и набраться сил.

Он отвел влажную прядь с ее лба. Раньше он пытался расчесать спутанные волосы, но отказался от этой идеи, когда она постоянно вертела головой.

— Я знаю, что ты соня, Тесса, но это становится смешно, — пошутил он. — К тому же, этот матрас не так хорош, как наш. Ты знаешь, как сильно тебе нравится Hypnos, поэтому, пожалуйста, открой глаза, чтобы я мог забрать тебя домой.

Он коснулся губами ее лба.

— Боже, Тесса, ты должна проснуться, должна поправиться. Я потерян без тебя, дорогая. Разве ты не знаешь, что я всю жизнь, пока не встретил тебя, был потерян? Раньше я шутил, что был женат на своей работе, что работа это единственное, что мне надо в жизни. Моя бедная мать потеряла надежду, что я когда-нибудь встречу кого-то или подарю ей внуков. Кстати об этом, я много размышлял. Думаю, первую я хотел бы дочку, с такими же светлыми волосами и голубыми глазами, как у тебя, и, если ты захочешь, мы могли бы назвать ее Джиллиан, в честь твоей мамы.

Он осторожно опустился на кровать, помня обо всех этих трубках и мониторах, и взял ее на руки.

— Тесса, ты принесла столько радости, столько света в мою жизнь. Я был один и так одинок, и я даже не знал об этом до того дня, как ты вошла в мой кабинет. Ты была так чертовски молода и невинна — слишком молода, сказал я себе тогда — а потом я узнал, что ты еще и замужем. Мое сердце в тот же день разорвалось на тысячу кусочков. Я знал, я должен перевести тебя — я почти это сделал — только чтобы не страдать от боли, видя тебя каждый день, зная, что ты не можешь быть со мной.

Слезы начали течь по его щекам, и он уткнулся лицом в ее шею.