Роскошь и тлен

«Курица» поразила блондинку настолько, что она, невзирая на свой благородный вид, вцепилась Эмили в волосы.

Та, конечно же, не собиралась сдаваться без боя. Краем глаза она увидела, с каким умилением Ян взирает на женскую драку, как шепчет что-то на ухо лорду, а лорд с каждым словом всё больше меняется в лице. А потом азарт завладел всем её существом.

Матильда вырвала ей клок волос? Пустяк!

Отцепить изнеженные лапки от корсета вместе с куском вышивки? Ерунда!

Отклонить корпус, уйти с линии неумелого, но яростного удара и тут же залепить кулаком в высокородный нос…

В какой-то момент Генри ценой огромных усилий оттащил свою спутницу, да вот только обе девушки уже были в крайне неподобающем виде. От шикарного платья Эмили осталось лишь одно название. Корсет был наполовину содран, и девушке приходилось поддерживать его на своей груди, на подоле отпечатался след туфли, кое-где торчали разошедшиеся нитки. Вот только Матильде повезло куда меньше – ей явно не приходилось обучаться рукопашному бою, а вот Роуз дралась с детских лет, сначала – со школьными хулиганами, потом – с навязчивыми ухажёрами, искренне недоумевающими, почему такая красивая девушка путешествует одна. Из разбитого носа аристократки ручьём лилась кровь, а губы посинели и распухли.

Полностью игнорируя зачинщицу, Ян подошёл к Эмили, вытащил откуда-то из кармана белый шёлковый платок и с неожиданной для него заботой вытер пот со лба девушки.

– Пташка моя, тебя не поранила эта грымза? Хочешь, я ради тебя отрежу ей голову?

Прекрасно слышавшая это всё Матильда собралась что-то вякнуть, но лорд Генри взял её за шиворот и почти силком выволок из магазина.

Прислушавшись, можно было уловить его гневный шёпот:

– Твой отец своим умом заработал себе миллионное состояние и дворянство, а на тебе природа, похоже, отдыхает! Никакого чутья, где можно качать права, а где нет! Боже, зачем я на тебе женился…

С победной улыбкой на губах Эмили проводила их взглядом, а после наигранно приложила ладонь к голове:

– Ах, мой милый друг. Какие же невоспитанные нынче дамы, так и норовят в драку влезть. Ещё и платье красивое порвала. Что делать – ума не приложу. Я так понимаю, что оно нам не подходит, да?

Ян подал ей уцелевшее шампанское, которое девушка залпом выпила – в горле как раз пересохло от играющего в крови адреналина, и замотал головой:

– Так не пойдёт. Я хочу именно это платье и никакое другое, – сказал он это с таким видом, будто сам собирался его надевать. – И, в отличие от этой нахалки, я его получу. Мадам Тейлор, можете починить прямо сейчас, по горячим следам? Счёт за перерасход эссенции отправьте лорду Генри. Всё равно это капля в море денег, которые он мне должен.

Хозяйка, помедлив, кивнула и приблизилась.

Под её умелыми руками клочки разорванной ткани потянулись друг к другу, и спустя буквально пару минут от повреждений не осталось и следа, Эмили оставалось лишь в очередной раз поразиться искусству магии этого мира.

Ян удовлетворённо кивнул, вложил в руки Шарлотты несколько блестящих бусин и сжал её ладони своими:

– Простите за беспокойство, дорогая Лотти.

– Ничего страшного, господин Ян. – В этот раз сохранить лицо ей было гораздо труднее, но хозяйка справилась на ура.

Прихватив пакет, Ян схватил Эмили за руку и, больше не оглядываясь, повёл её сначала на улицу, а потом – в не менее роскошную парикмахерскую. Сразу две мастерицы с почётом усадили её в кресло и принялись колдовать над длинными рыжими волосами, поминутно восхищаясь тем, какие они ухоженные и шелковистые. Девушка потеряла счёт времени – казалось, что укладке не будет конца. Причёска становилась всё выше, обрастая непомерным количеством кудряшек, локонов и завитушек, хитро скреплённых неприметными заколками.

Когда мастерицы отошли, Эмили взглянула на себя в зеркало и застыла поражённая. Она всегда предпочитала комфортную простоту, и видеть себя такой – изысканной и аристократичной – было очень и очень странно. Но в то же время ей чертовски это нравилось.

– Чего-то не хватает, – услышала она знакомый насмешливый голос, и в ту же секунду на шею легло шикарное колье с пятью крупными изумрудами и россыпью мелких бриллиантов.

В лёгком ступоре – кто в своём уме будет дарить едва знакомой девушке такие вещи – Эмили медленно обернулась, чтобы встретиться взглядами с благостно улыбающимся Яном.

Он тоже принарядился: вычурный тёмный сюртук с блестящим зеленоватым узором, шёлковый жилет с золотыми пуговицами, чёрная рубашка, чей пышный воротник заколот элегантной брошью, длинные волосы собраны в высокий пучок и закреплены традиционной китайской заколкой, большой и явно дорогой. Ни дать ни взять – принц из какой-нибудь восточной сказки.

– Если ты закончила, то машина уже ждет, – Ян протянул ей руку, за которую девушка, чуть помедлив, ухватилась.

Машина и правда была. Открытая, лишь с одним лобовым стеклом, громоздкая, шумная, ежесекундно выплёвывающая в воздух струи горячего пара из целых шести выхлопных труб. Двери железного монстра, наверное, для красоты, были выкрашены золотисто-белой краской.