Росомаха - зверь серьезный

Пока они спорили, возвратились никем не замеченные собаки. Впереди Люта, припадавшая на переднюю лапу, за ней помятый Султан. Они забрались под кровать все еще спящего Митьки и, жалобно поскуливая, принялись зализывать раны. Скоро избушку окутал отвратительный запах. Митька открыл глаза, повел носом и, легко определив источник зловония, выгнал упирающихся собак на улицу.

Потом он купал собак в нескольких водах, используя и туалетное мыло, и порошок «Кристалл», обливал бедолаг духами «Милый друг», но ничего не помогло. К вечеру Пироговский уехал в совхоз. Вместе с ним отбыли и лайки. После такой «химической» атаки, предпринятой росомахой, ни Митька, ни его собаки больше в Лиственничном не появлялись.

Повторный визит

А вот росомаха осталась. Правда, к Лиственничному она теперь не приближалась, но Шурига дважды встречал ее по дороге к Сокжоевым покосам.

— Она и в самом деле на других своих сородичей не похожа. Не то чтобы желтая, а какая-то светло-светло-коричневая. И доверчивая до удивления. Стоит так спокойно и смотрит. Метров на двадцать подпустила, потом в сторону прыг, и нет ее.

Косари подозревали, что именно эта росомаха съела четыре связки вяленых хариусов, вывешенных возле палатки. Медведь оборвал бы шпагат, лиса оставила бы объедки, соболю с таким количеством рыбы вообще не справиться.

На крупные, чем-то напоминающие медвежьи, отпечатки лап впервые я наткнулся через три дня, как выпал снег. Росомаха вышла к Фатуме километрах в двух от Лиственничного, повертелась у берега и направилась в сторону Хитрого ручья. Я долго шел по ее следу, намереваясь узнать, зачем она подходила к реке.

По пути росомаха нашла обточенный полевками лосиный рог, собрала заиндевевшие ягоды со смородинного куста. На куропаток, что паслись в зарослях карликовой березки, она не обратила никакого внимания. Около свежей лосиной лежки остановилась, потом двинулась дальше.

Через неделю я обнаружил опять следы. Росомаха прошла прежним маршрутом. Правда, теперь она заинтересовалась темнеющими на снегу головешками моего костра. Обследовала горку сизой золы, подобрала остатки завтрака и спокойно удалилась. След был такой же величины, как и в предыдущий раз. Я едва прикрыл его ладонью. Без сомнения, разгуливал тот же самый зверь. Но почему, подойдя к реке, росомаха не пытается перебраться на другой берег?

Здесь меня и осенило. А ведь приходит она сюда не случайно. Здесь граница ее владений. Вот и проверяет, не вторглась ли другая росомаха?

Как-то незаметно для себя я размечтался: «Хорошо бы приручить росомаху. Куда я — туда и она. Красивая, послушная. Все понимает. Приехал в совхоз, а вместе со мной этакая зверина! Знакомые от удивления и зависти обмирают, дети следом бегут».

А если, в самом деле, взять да и прикормить зверя. Мясом-рыбой я не богат. Но собрала же она у костра хлебные корки. Даже бумажку, в которую я заворачивал бутерброды, съела. В кладовой у меня хранилась целая наволочка овсянки. Это Шурига решил кормить косарей овсяной кашей и закупил килограммов тридцать крупы. Но с молоком вышла промашка. Луга находятся далеко от совхоза, дорога трудная. Пока молочко везут, оно в простоквашу превращается. Сварю-ка я Роске овсяной каши. Пусть питается. А для аромата буду рыбий жир добавлять. Этого добра у Шуриги целая бутыль припрятана. О том, как она попала к нему, стоит рассказать особо.

В прошлом году два заезжих парня решили поохотиться в верховьях Фатумы. Угодья там богатые: соболь, белка, много горностая. Наняли они вездеход, завезли припасы. И надо же — в первый день наскочили на свежий медвежий след. В поисках места под берлогу он бродил по тайге, заглядывая под завалы и выворотни.

Медведя охотники увидели по другую сторону неглубокой лощины, метрах в ста. Тот стоял спиной к ним и что-то вынюхивал. Переглянувшись, стрелки вскинули ружья — и грянул залп.

Ни одна из пуль зверя не зацепила, но напугался тот крепко. К тому же не успел разобраться, откуда грозит опасность, и поступил так, как поступают все звери, — повернулся и рванул по своему же следу. С удивительной скоростью для неповоротливого на вид животного он пересек лощину и оказался перед охотниками. Один из парней успел спрятаться за лиственницу, другой застыл на месте, дрожащими руками перезаряжая ружье. Увидев человека, медведь от страха рявкнул, ударом лапы отбросил его с тропы и скрылся за деревьями.

На другой день охотники налегке выбрались на трассу и укатили в Магадан. Брошенные на берегу Фатумы матрасы, мешки с провиантом и даже железная печка вскоре перекочевали в хозяйство запасливого Шуриги. Там же оказалась и пятилитровая бутыль рыбьего жира, которым охотники собирались приманивать соболей…

Каша получилась наваристая, ароматная. Я сам съел ложки три. Посолить бы еще. Но нельзя. У отведавшего соленой пищи хищника притупляется обоняние.