Росс Полдарк

– Они говорят, что у нее рецидивное воспаление глаза. Повязывают ей на шею шелковый платок и затягивают, пока она не начинает задыхаться, а кровь не приливает к голове. И тогда они пускают ей кровь за ушами. Сейчас мама поехала отдохнуть к кузену в Бодмин. Я очень за нее беспокоюсь.

Росс помрачнел:

– Мой отец не доверял врачам. Надеюсь, ты получишь добрые вести.

Они замолчали. Элизабет наклонилась и шепнула что-то Джеффри на ухо. Мальчик сначала не двигался, а потом вдруг как-то хитро взглянул на Росса и выбежал из комнаты.

Элизабет посмотрела ему вслед.

– У Джеффри сейчас переломный возраст. Стараюсь его не баловать, пора уже отучать ребенка от капризов, – сказала она тоном, который свидетельствовал об обратном.

– Как Фрэнсис?

На лице Элизабет промелькнуло незнакомое Россу выражение.

– Фрэнсис? О, у нас все хорошо, спасибо, Росс.

– Лето очень быстро пролетело, а я так и не собрался вас навестить. Полагаю, Фрэнсис говорил тебе, что у нас с ним состоялся разговор.

– У тебя сейчас и своих забот хватает.

– Не настолько, чтобы закрывать глаза на проблемы других.

– Ну, пожалуй, этим летом нам удалось удержаться на плаву.

При этом вид у нее был такой, что невольно возникал вопрос, что она имеет в виду: состояние финансов или же состояние души?

– Не понимаю я Фрэнсиса, – сказал Росс.

– Мы таковы, какими появились на свет. Похоже, Фрэнсис родился игроком. Если он не возьмется за ум, то промотает все наследство и умрет в нищете.

Росс подумал о том, что в каждой семье есть свои повесы и транжиры, причем все их странности и пороки передаются из поколения в поколение. Это было единственное разумное объяснение. Хотя Джошуа… Даже Джошуа, которому было не занимать эксцентричности и который не мог пропустить ни одной юбки, успокоился, когда повстречал любимую женщину, и хранил ей верность, пока она не ушла в мир иной.

– А где Фрэнсис чаще всего проводит время?

– По-прежнему у Уорлегганов. Раньше, до того как ставки стали слишком высоки, нам даже было там весело. После рождения Джеффри я бывала у них всего два раза. А теперь меня не приглашают.

– Но ты же…

– О да, конечно, если я попрошу, Фрэнсис возьмет меня с собой. Но он говорит, что теперь их собрания стали исключительно мужскими. Уверяет, что мне там не понравится.

Элизабет посмотрела на складки своего голубого платья. Это была новая Элизабет, которая говорила прямо и беспристрастно, словно болезненный опыт научил ее смотреть на жизнь со стороны.

– Росс.

– Да?

– Я думаю, ты все-таки мог бы помочь мне в одном деле, если бы захотел…

– Продолжай.

– О Фрэнсисе ходят разные слухи. Я понятия не имею, правдивы они или нет. Я могла бы расспросить Джорджа Уорлеггана, но по определенным причинам не стану это делать. Ты знаешь, я не хочу тебя принуждать, но я буду очень признательна, если ты выяснишь для меня правду.

Росс пристально посмотрел ей в глаза. Да, не стоило сюда приезжать. Напрасно он думал, что сможет беседовать с этой женщиной наедине и не вспомнит при этом о своих прежних чувствах.

– Я сделаю все, что в моих силах. Буду рад тебе помочь. Но, увы, я не вращаюсь в тех же кругах, что и Фрэнсис. Мои интересы…

– Это можно устроить.

Росс посмотрел Элизабет в глаза.

– Как?

– Я могу попросить Джорджа Уорлеггана, чтобы он пригласил тебя на одно из своих собраний. Ты нравишься Джорджу.

– А о какого рода слухах идет речь?

– Говорят, что якобы Фрэнсис встречается с какой-то женщиной. Уж не знаю, правда это или нет, но я определенно не могу вдруг заявиться на их вечеринку. Не могу же я… шпионить за мужем.

Росс колебался. Понимает ли Элизабет, о чем просит? Ведь она фактически отводила роль шпиона ему. И к чему это приведет? Как его вмешательство сможет укрепить брак, если фундамент этого брака уже дал трещину?

– Не торопись с ответом, Росс, – тихо сказала Элизабет. – Подумай. Я понимаю, что прошу слишком много.

Изменившаяся интонация собеседницы заставила Росса оглянуться. В гостиную вошел Фрэнсис. Росс подумал о том, что, если подолгу сидеть в этой комнате, можно научиться узнавать по звуку шагов всех обитателей дома.

– Беседуете тет-а-тет? – поинтересовался Фрэнсис, иронически приподняв одну бровь. – Росс, да у тебя, никак, даже нет выпивки? Плохие же мы хозяева. Позволь, я смешаю тебе эгг-ног[19], чтобы согреться в этот зимний холод.

– Росс рассказывал о том, как продвигаются дела у него на шахте, – сказала Элизабет.

– Господи помилуй! Что за разговоры в сочельник! – Фрэнсис занялся приготовлением коктейля. – Росс, приходи к нам в гости в январе… или в феврале и рассказывай на здоровье о своих делах. Но только не сегодня, умоляю. Не станем же мы убивать праздничный вечер, сверяя пробы руды на медь.

Росс заметил, что Фрэнсис уже выпил, хотя пьян еще не был.

Элизабет встала.

– Когда так долго не видишься с кузеном, бывает сложно найти общую тему для разговора, – любезно пояснила она. – И нам, Фрэнсис, совсем не помешало бы чуть больше думать о Грамблере. Я должна уложить Джеффри.

И с этими словами Элизабет покинула гостиную.