России низко поклонитесь: Владимир Путин Вас спасет

А характером Петр: буйный.
Правил он довольно жестко:
Льется кровь, и летят головы.
Льется кровь, ложатся стрельцы.

Смело принял он на грудь Державу

И величье славы возвратил.
Только трудно истребить отраву
Хитрецов и воротил.

Много роскоши и лоска,

И надменные пажи.
Вроде, просто, но и броско
Поднимали на ножи.

Но осталась великая слава

И великое горе в веках.
А великая личная драма
Была тайной в великих штанах.

Гибкий, стройный, молодой, красивый

Полюбил Катюшу горячо.
Иногда жестокий и ревнивый
Мог ударить грубостью в лицо.

А Россия Петра не забудет.

По-Петровске Россия живет.
Силу русскую в людях разбудит,
Счастье райское возведет.

* * *

Наивные люди
Надеждой живут.
Наивные люди
Счастье ждут.

Поднимется солнце,

И счастье придет.
Опустится солнце,
И горе заснет.

А ночью вновь радость.

А ночью любовь.
Волшебная слабость.
Горячая кровь.

Горячее тело

И трепет сердец.
И звездное небо,
И месяц-отец.

А лунная мама

Ушла погулять.
Небесная драма:
Надо рожать.

Наивные люди

Торжественно ждут.
Родился лунатик.
Луной назовут.

* * *

Смешная золотая осень
И грубость стоящих тополей.
Тепла еще чуть-чуть попросим:
Нам пальцы тонкие согрей.

Хотя лицо мое пылает:

Бордово-красные цветы.
А ветер куст большой качает:
За ним лежишь нагою ты.

Мне не понять все откровенье,

Твоих поступков не понять.
А дико страстное движенье
Не разрешит мне вновь сбежать.

От чистых помыслов любовных

И от великой красоты,
И от обид всегда бескровных,
И кровью политой травы.

Наверно, я еще не вырос.

Наверно, я еще росток,
Который что-то в лесу вынес,
А лес по-прежнему жесток.

Смешная осень золотая

И беспредел всех тополей.
А ты такая молодая
На фоне голубых полей.

* * *

Утром однажды я не проснулся.
Что тогда вдруг началось?
Зять мой с работы сразу вернулся:
Время для спора нашлось.

Зять мой, другой, Камчатку покинул:

Рейсом ближайшим в Москву.
Простынь кто-то мгновенно скинул.
Кто-то бесстрашно бил по лицу.

Но просыпаться, сразу не стоит:

Надо внимательно все осмотреть.
Чье-то величье, чьи-то покои,
Душу чью-то согреть.

Я в бесконечный туннель не посмею

Душу свою втолкнуть.
Может быть, сразу о том пожалею
И захочу обратно вернуть.

Грохот страданья и визг бытия,

Тихая вечная радость
Манят куда-то не только меня.
Видно, у каждого слабость.

К вечному тихо прижаться лицом,

Душу из тела прогнать,
Став ни святым, а подлецом,
И наказание ждать.

* * *