Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

На заседании Думы 16 декабря 1916 года П. Н. Милюков говорил: «Мы переживаем теперь страшный момент. На наших глазах общественная борьба выступает из рамок строгой законности и возрождаются явочные формы 1905 года. Атмосфера насыщена электричеством. В воздухе чувствуется приближение грозы. Никто не знает, господа, где и когда грянет удар. Но чтобы гром не разразился в той форме, которую мы не желаем, – наша задача ясна: мы должны в единении с общими силами страны предупредить этот удар».

Вот что происходило тогда в России. Левые и правые – это не так важно. Важно другое. Государственная власть со всеми её минусами, но реально управляющая страной, и общество, которое видело минусы этой власти, но не понимало, что оно само не сможет пока лучше управлять страной… Василий Маклаков понимал, но большинство отказывалось понимать. И подспудно зрела революция. И началось то, что современники назвали министерской чехардой.

Царь чувствовал, что почва уходит из-под его ног, он не знал, что делать. С лета 1915 года, когда он назначил себя во главе действующей армии, он поручает супруге Александре Федоровне заниматься делами внутреннего управления Империи, что неслыханно для России. К Императрице идут с отчётом министры. Она советуется с Государем, но больше она советуется с Распутиным. И это знают. И всё больше и больше важных государственных назначений происходит по воле Распутина. Вот письма Александры Федоровны мужу в Ставку, типичное по интонации: «Слушайся нашего Друга: верь ему; старцу дороги интересы России и твои. Бог не даром его послал, только мы должны обращать больше внимания на его слова – они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы, но и советы». И в другом письме: «Та страна, Государь которой направляется Божьим Человеком, не может погибнуть». 15 ноября 1915 года Императрица пишет супругу: «Теперь, чтоб не забыть, я должна передать тебе поручение от нашего Друга, вызванное его ночным видением. Он просит тебя приказать начать наступление возле Риги, говорит, что это необходимо, а то германцы там твёрдо засядут на всю зиму, что будет стоить много крови и трудно будет заставить их уйти».

Император не всегда слушал советы жены, но отвечал ей неизменно тепло, хотя и с лёгкой иронией: «Неизменно твой бедный, маленький, слабовольный муженёк». И всё же, несмотря на иронию Государя, всё чаще креатуры Распутина проходят на ведущие государственные посты.

В России один за другим меняются премьер-министры. Иван Горемыкин всё-таки оставался Председателем Совета министров с января 1914 по январь 1916 года, что по тем временам в России было неплохо. А потом на его место был назначен Штюрмер, весьма дружный со «старцем Григорием». А через неполных десять месяцев, в октябре 1916 года, отстранили Штюрмера, им были все недовольны, и назначили очень симпатичного человека, Александра Федоровича Трепова. Но Александр Федорович Трепов напоминал Столыпина, он тут же начал переговоры с Думой, с Прогрессивным блоком, а Распутина он не слушал. 19 ноября 1916-го, выступая в Думе, А. Ф. Трепов говорил: «В деле обеспечения государственной обороны, наряду с мероприятиями правительства и законодательных установлений, проявился выдающийся почин земств, городов, общественных организаций и частных лиц. Эту высокопатриотическую деятельность правительство приветствует и всячески пойдет навстречу целесоответственному её развитию». Трепов пошёл по пути сотрудничества с обществом, и по настоянию Императрицы он был снят.

И на новый, 1917 год был назначен премьер-министром, последним премьер-министром Императорской России, князь Николай Дмитриевич Голицын, порядочнейший, благородный человек. После большевицкого переворота он остался в России, зарабатывал на жизнь сапожным ремеслом, охраной огородов, не раз арестовывался ОГПУ и, наконец, 2 июля 1925 года 75-летний старик был расстрелян большевиками. Но тогда, в январе 1917-го, став Председателем Совета министров, князь Голицын уже ничего сделать не мог, да и администратор он был не очень хороший. Это одни премьер-министры. Сменились четыре военных министра. И так почти в каждом ведомстве. В 1914-м сменено 22 губернатора, в 1915-м – 34, в 1916-м – уже около 50 губернаторов. Идёт вал административных переназначений. Депутат Думы от правых В. М. Пуришкевич пишет ядовитую эпиграмму: «Русь что ни день меняет няньку / предавшись горькому посту / в лицо скорей узнаешь Ваньку / чем министра на посту». Вот что происходит в стране. Это явный обвал. И этот административный обвал, естественно, расчищает дорогу абсолютно деструктивной силе.