Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции

Естественно, в этой ситуации надо все силы бросить на окультуривание человека, и в религиозном плане, и в общегражданском плане. Понимаете, планы могут быть разные. Франция, например, в значительной степени нерелигиозна, но очень тверды устои государства, государственности, сознательно принятые любым крестьянином. Французы прекрасно понимают, что такое государство и для чего оно нужно. Французский крестьянин – образованный человек, но не обязательно верующий. Более того, католик в конце XIX века – это, скорее, оппозиционер. И вот этот атеист, этот безбожник – это, скорее, государственный человек, поддерживающий государство. В этом сила Франции. А скажем, в США или Англии это верующий человек, который из религиозных мотиваций действует и в политике, и в экономике, и во всяких филантропических обществах. То есть мотивации могут быть разные, но, в любом случае, вышколенности (производное от слова «школа»), вот этой культурной проработки в России, нет в начале XX века.

В России возникло узкое место между быстрейшим экономическим развитием и, как говорят демографы, нависанием молодых страт. Русское общество начала XX века молодое, очень много молодежи, молодежь активна, требует своего места под солнцем, она ещё не имеет опыта осторожности, который есть у среднего и старшего поколения, она доминирует, но она не вышколена, она не культурна. Старшему поколению нечему научить её. Разрыв между отцами и детьми есть всюду; естественно, все мы через него прошли, сначала как дети, потом как родители, но здесь он особенно силён. Родители ничему не могут научить детей, я имею в виду, в простонародье. Дети не уважают родителей, потому что родители ещё живут по старинке, ещё неграмотны, а молодёжь уже, как она думает, всё знает. Хорошо, когда этого не происходит, хорошо, когда традиция транслируется, но тем не менее очень часто такой социальный разлом отчуждает молодёжь от стариков, от веры стариков, от традиций стариков. В начале XX века этот разлом создаёт какой-то новый народ вместо русских. Этот народ, пройдя кровавое горнило Великой войны, потом пошёл в революцию. Пошла в революцию молодёжь, старики в неё не пошли.

И надо сказать, что один старый человек, член Государственного Совета, бывший министр внутренних дел, Петр Николаевич Дурново, буквально на пороге могилы предупреждает об этом Государя. Это замечательная записка Дурново, она хорошо известна, её много раз публиковали. Она настолько потрясающая, что Ричард Пайпс в своём первом томе «Истории русской революции» сказал: «Так точно она предсказывает ход грядущих событий, что не будь столь несомненным происхождение этой записки, можно было бы заподозрить позднейшую подделку». Это так.

Я позволю себе процитировать кусок этой записки. Записка была подана в феврале 1914 года Императору. «Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма… Русский простолюдин, крестьянин и рабочий одинаково не ищет политических прав, ему и ненужных, и непонятных. Крестьянин мечтает о даровом наделении его чужою землёю, рабочий – о передаче ему всего капитала и прибылей фабриканта, и дальше этого их вожделения не идут. И стоит только широко кинуть эти лозунги в население, стоит только правительственной власти безвозвратно допустить агитацию в этом направлении, – Россия, несомненно, будет ввергнута в анархию, пережитую ею в приснопамятный период смуты 1905–1906 годов… Война с Германией создаст исключительно благоприятные условия для такой агитации. Как уже было отмечено, война эта чревата для нас огромными трудностями и не может оказаться триумфальным шествием в Берлин. Неизбежны и военные неудачи, – будем надеяться, частичные, – неизбежными окажутся и те или другие недочёты в нашем снабжении. При исключительной нервности нашего общества этим обстоятельствам будет придано преувеличенное значение, а при оппозиционности этого общества всё будет поставлено в вину правительству… В случае неудачи, возможность которой при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть, – социальная революция в самых крайних её проявлениях у нас неизбежна… Социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала чёрный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побеждённая армия, лишившаяся к тому же за время войны наиболее надёжного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишённые действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддаётся даже предвидению».