Россия 2020. Голгофа

Война здесь, в самом центре России, в Уральских горах не была похожа ни на Афганистан, ни на Кавказ, ни на Кыргызстан. Единственный аналог, какой можно было найти в истории такой войне, это бывшая Югославия. Баланная революция… [87]

Линии фронта как таковой не было, она пролегала примерно по той территории, где заканчивалось преобладание сел с башкирским этносом… Вообще, взаимопроникновение татарского и башкирского этносов очень сильное, рядом с татарским селом может стоять башкирское, и до того, как все началось, в этом никто ничего плохого не видел. Вообще, такая ситуация была характерна для войн, причиной которых является национализм: ни одна из сторон не спешит заходить на территорию, населенную чужим этносом. В башкирских боевых отрядах было сильное брожение, националисты выясняли отношения с халифатчиками, доходило до драк и до стрельбы. Вопрос был прост: националисты хотели, чтобы Башкирия оставалась Башкирией, а башкиры – башкирами, в то время как исламисты утверждали, что башкиры прежде всего мусульмане. Сильно дало о себе знать противостояние по линии север – юг в республике. Южные башкиры, из которых происходил президент Башкортостана на протяжении семнадцати лет Муртаза Рахимов, поголовно были националистами и считали северных башкир «как бы не настоящими башкирами». Северные башкиры в основном были исламистами, банды в лесах там были еще десять лет назад, и милиционеров там убивали, и вообще неспокойно было.

Линия фронта была очаговой, каждый населенный пункт в пределах пятидесяти-семидесяти километров был укрепленным пунктом со своим гарнизоном разной степени подготовленности и вооруженности. Все дороги были перекрыты блокпостами, на которых взимали дань с проезжающих. В приграничье шарились интервентные группы, которые занимались непонятно чем, то ли разведкой, то ли грабежами. В полях кто сеял, пахал, к примеру, тот постоянно должен был иметь при себе винтовку или автомат. Чабаны – несколько, потому что сильно распространилась эпидемия забоя чужого скота и угонов скота в чужую республику. Русские не двигались с места, потому что не было приказа.

Тайзиев провел смотр наличных вооруженных сил своего маленького королевства, определил наиболее уязвимые точки и расставил на посты бронетранспортеры, рассудив, что 14,5 пулемет – достаточное средство против тех, кто полезет с недружественным визитом. После чего вернулся и стал ждать звонка. И звонок прозвучал этой же ночью…

– Салам, Марат…

Голос был знакомым, только Тайзиев не мог понять, кто это такой.

– Салам, – ответил он, – кто говорит?

– Азат говорит, дорогой. Тот, который твой бизнес хотел купить. Знаешь, я его бесплатно взял…

– Я вернусь в город и у тебя его из глотки вырву. Всосал? – резко ответил бывший полковник ОМОНа.

В ответ раздались сухие, похожие на кашель, смешки.

– Мы ошиблись насчет тебя, аскер [88]

. Твой друг поручился за тебя, и мы сочли этого достаточным, не проверили… Ва-а-й… а ты, оказывается, сам шайтан…

Кристально-чистый эфир космической связи донес шорох перелистываемых страниц.

– …штурм Грозного, бои под Комсомольским. Ирак, Сирия, Афганистан, Казахстан, Имарат… Сколько крови правоверных на твоих руках, аскер…

– Меньше, чем хотелось бы, – сказал Тайзиев, – на них нет твоей крови.

И снова смешки.

– Аллаху ведомо, как еще сведутся пути жизни нашей. Зачем ты распространяешь куфр, аскер? Зачем ты возвращаешь людей в джахилию? [89]Зачем вводишь их в смущение, когда перед ними раскрылся свет Истины?

– Смущение, – сказал Тайзиев, – о да, я испытал смущение. Я испытал смущение, когда люди одного со мной народа перегородили дорогу мне и моим машинам и назвали меня оккупантом. У них было мало оружия, но они были в гневе и готовы были разорвать меня голыми руками. Все это потому, что носители света пришли к ним в село. Они изнасиловали и убили ребенка, и люди хотели, чтобы кто-то ответил за это. А второй раз я испытал смущение, когда навстречу мне вышел местный амир, сглаженный выпитым им харамом, его сглазили настолько сильно, что он еле стоял на ногах. И третий раз я испытал смущение, когда вещь изнасилованного и убитого ребенка мы нашли в доме, где находились этот амир и все нечестивцы, которые пришли сюда с ним. Так что не говори мне про смущение, сын свиньи. И не говори мне про Аллаха, у тебя нет на это права. Ты вор, убийца, бандит и насильник, как и все те, кто пришел с тобой. Жаль, люди поздно это поняли. Они хотели справедливости, а вы принесли им войну, харам и смерть.

– Веры невозможно достигнуть, не пройдя через тяжкие испытания…

– О, да. В этом – ты прав. Мои люди верят в справедливость, и я тоже. Если хочешь, приди к нам, и мы расскажем тебе про справедливость, как ее понимают здесь, на нашей земле…

– Сейчас приду… – отозвалась трубка.