Россия 2020. Голгофа

Он поставил предохранитель на автоматический огонь. Сунулся между вагонами, стараясь рассмотреть что-то в темной и страшной степи. Но его ночного зрения больше не существовало, потому что он только что смотрел на костер с казаном и остатками мяса.

Не желая ждать, неверный мог уйти, Турсын начал перелезать через сцепку, ругаясь на урду. Когда перелезал, нога вдруг оступилась, и он полетел вниз, больно ударившись об рельс. Попытался встать и с удивлением понял, что встать не может. Тело, тренированное, закаленное лишениями в медресе и на долгом и страшном пути джихада, не слушалось его…

Татарин щелкнул предохранителем своего автомата, и казах мгновенно, инстинктивно дернулся, тот, кто прошел через локальные конфликты, не может спокойно относиться к звуку автоматного предохранителя. Но тут же взял себя в руки и достал пистолет.

– Турсын! Урам Себеркесе, а ну-ка иди сюда!

Темнота снова ответила молчанием.

– Тимер! Тимер, иди сюда!

К амирам подбежал один из татар, на боку у него болтался «Вепрь-12».

– Слушаю, эмир!

– Где Турсын? Ты его видел?

– Он должен быть на погрузке. Ленивый ишак!

– Найди его! Он мне нужен!

Подозвав своих людей, казах что-то пояснял им на казахском. Татарин понимал только русские вставки, казахский язык довольно беден, и казахи вставляют в речь русские слова, когда не знают, как что-то назвать по-казахски.

У татарского амира заработала рация…

– Турсын только что был на погрузке, – услышал он, – но ушел, и больше его никто не видел.

– Найдите его! Прекратить погрузку! Ищите все!

От вагонов раздался крик. Все побежали туда…

Неверный, мечущийся свет фонарей. Мутные, в пятнах ржавчины, ведущие в никуда рельсы. Лежащее поперек них тело…

Казах – невысокий, юркий – ловко протиснулся под вагоном, оказался у тела. Приложил два пальца к шее, посмотрел, не переворачивая.

– Убит, – сказал он, – этот шайтан где-то здесь…

– Тимер…

Отдать приказ татарин не успел. У хвостовых вагонов плеснуло оранжевой вспышкой взрыва. Граната!

– За ним! – заорал татарин и выпустил очередь из автомата в темноту. – Взять его!

Боевики бросились в степь, полосуя ее трассерами. О скрытности никто и не думал, а ведь это формально была мирная республика, совсем неподалеку были рудные разрезы, угольные карьеры, металлургия…

– Тимер, бери машину! – заорал амир. – Возьми четвертых и отрежь его от дороги!

Пятеро террористов бросились к машине.

– Вперед! Не дать уйти! Рассыпаться в цепь!

Боевики простреливали темное пространство перед собой, даже не подозревая, что там никого нет. Прозрение пришло только тогда, когда тяжело вздохнув, локомотив стронул с места наполовину разгруженный состав и покатил его к заводу…

– Поезд! Поезд пошел! – заорал кто-то.

Разгоряченные погоней боевики несколько секунд вообще не понимали, о чем идет речь. Только когда обернулся казахский амир, он увидел, что поезд включил прожектор и отошел на несколько сотен метров от машин…

– Назад! Этот шайтан там!

Боевики бросились назад. Кто-то дал очередь по составу, целясь по локомотиву, но попал по вагонам…

– Не стрелять! Там взрывчатка! – истошно заорал татарин.

– Поезд идет в тупик, – прохрипел бегущий рядом казах, – там его и возьмем…

Но взять им было уже не суждено. В небе слышалось слитное злобное гудение, звук, не похожий на звук вертолета, прежде всего потому, что в звуке вертолетных лопастей различимы отдельные такты, а этот звук напоминал гудение огромной кофемолки. Правда, слышали его немногие, в основном все слышали лишь собственное тяжелое дыхание и буханье крови в ушах…