Россия - Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России

В случае некоторых других организаций, например Freedom House, положение с источниками финансирования менее очевидное. Freedom House получает средства от частных лиц и фондов и, согласно сайту, «никогда не принимает финансирование от правительственных институтов, включая правительственные агентства США, в форме контрактов и никогда не действует как продолжение любого правительства». При этом организация получает гранты правительства США — от того же Агентства международного развития. Human Rights Watch, созданная в 1978 году Хельсинкскими соглашениями для наблюдения за правами человека в СССР, в отличие от Freedom House «не принимает финансовой помощи ни от каких правительств ни в прямой, ни в косвенной форме», согласно сайту организации.

Подход «Национального фонда за демократию» и подобных ему организаций к распространению демократии действительно способствует продвижению американских интересов, но при этом компрометирует саму демократию. Безусловная вера в свою добродетель и в искренность своего желания дать миру свободу не позволит американской администрации этого понять.

Экспертное и академическое сообщество

Экспертное сообщество и академические круги, самые рефлектирующие слои общества, в свободе от нивелирующих чиновничьих обязательств генерируют разнообразие мнений. Однако при всем различии точек зрения и подходов к исследованиям России эксперты практически едины в ее критической оценке. По словам Анатоля Ливена, «только небольшая часть аналитиков России способна хотя бы несколько минут провести в российской шкуре».[235] В результате, констатирует Ливен, американские предположения с размахом колеблются между наивной оптимистической верой в то, что русские быстро превратятся в демократов по-американски, и грубым пессимистическим и даже расистским убеждением, что русские неисправимо авторитарны и стремятся к экспансии.

Работу научно-исследовательского сообщества обусловливают несколько противоречивых векторов. В то время как научный подход и стремление раскрыть истинное положение дел требуют объективности, прикладной характер материалов, поставляемых в органы государственной власти, ориентирует экспертов на соответствие ценностям (идеологии) и национальному интересу. В общем случае погруженность в либерально-демократическое мировоззрение столь глубока, что очень немногим русологам удается абстрагироваться от нее.

Принадлежность исследователя тому или иному исследовательскому институту в определенной степени направляет его анализ (а его убеждения определяют выбор организации). Фонд Карнеги и Брукингский институт традиционно располагаются на левом либеральном фланге и близки к Демократической партии; Институт Катона занимает либертарианские позиции. Американский институт предпринимательства, Heritage Foundation, корпорация РЭНД располагаются на правом фланге консерватизма. Центр Никсона занимает традиционные республиканские позиции. Влиятельный Совет по внешней политике и Центр стратегических международных исследований позиционируют себя вне партий и течений. Каждая организация имеет свою яркую идентичность, и позиции их руководителей и экспертов не подлежат обобщению по двумерной шкале.

В конечном итоге убеждения исследователя и степень его понимания России более всего зависят от его собственного мировоззрения, личной истории и качеств. Братьям Ливенам в обретении объективности, возможно, помогла «многонациональная» родословная семьи и британское происхождение. Патологическая враждебность к России Збигнева Бжезинского может объясняться его польскими корнями: высокопроницательный и взвешенный подход, который он практикует в отношении большинства вопросов, включая палестиноизраильский конфликт, исчезает, как только дело касается России. Некоторые русологи обладают лучшим, чем другие, чутьем России: среди них Фиона Хилл, Роуз Гетемюллер, Эндрю Качинс (список не претендует на полноту). Маршал Голдман, Майкл Мандельбаум, Андерс Ослунд, Майкл Макфол, Стефан Сестанович и многие другие выступают о России с разной степенью предвзятости и обусловленности.

Все упомянутые русологи до недавнего исторического прошлого были советологами. С исчезновением объекта изучения ряды советологов в Америке существенно поредели: многие переключили внимание на Китай и на угрозы терроризма. Изменение количества и качества внимания к России отмечает Стивен Коэн. В советские времена его лекции в Принстонском университете были самыми популярными: в семестр его курс об СССР посещали около 400 студентов. В 1990-е годы число студентов сократилось до 145 в семестр. Коэн находит эти изменения естественными: «Теперь люди приходят изучать Россию потому, что она им интересна, а не потому, что они чего-то боятся».