Россия - Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России

Помимо интереса к социально-экономическому аспекту советского строя левые круги в Америке активировались эксцессами и опасностью радикального ведения холодной войны. Вероятно, сегодня политика администрации пока еще не достигла той точки, которая привела бы в действие механизмы сопротивления американского общества, ибо критика текущей политики администрации в отношении России, за редкими исключениями, отсутствует. Критика же России составляет такой устойчивый консенсус, что, как замечает Коэн, даже самые ярые неприятели политики Буша необъяснимо заканчивают свои статьи заключением: «Конечно, основная вина в этом принадлежит России».

Коэн считает, что согласие политических элит с чудовищной войной в Ираке продемонстрировало их ограниченную способность к независимому мышлению и гражданскому мужеству. Против возможных критиков также используется старое средства времен холодной войны — диффамация личностей. The Washington Post и The New Yorker уже навесили на немногочисленных критиков американской политики в отношении России ярлыки «апологетов Путина» и обвинили их в «умиротворении» и «принятии русской стороны холодной войны — снова».[208]

Не стоит обольщаться. Критики американской политики нападают на нее не потому, что она несет вред интересам России, а потому, что она контрпродуктивна для интересов США. Тот же Коэн считает, что самая серьезная угроза национальным интересам США происходит по-прежнему от России. Позитивные экономические показатели России Коэн считает слишком поверхностным индикатором состояния страны, а фундаментальные показатели демонстрируют «небывалые по мирным временам демодернизацию и депопуляцию» страны.[209] Стабильность политического режима, царящего над «унылым постсоветским ландшафтом», зиждется почти исключительно на личной популярности и власти одного человека, президента Путина, который и сам признает, что страна еще не обрела стабильность. Исследователи расходятся во мнении, какая из российских проблем представляет большую опасность — распространение огромного ядерного арсенала России, утечка опасных химических и биологических материалов, ненадежная система контроля над ракетами первой боевой готовности или гражданская война, которая с территории Чечни могла бы распространиться далее на российские регионы. Более того, на границах с Россией проживает почти четверть населения планеты, и любой конфликт внутри России, за счет этнических и религиозных связей, может передаться в соседние государства, легко распространяясь в этой и без того крайне чувствительной зоне мира.

Утверждение Коэна о первостепенности российской угрозы среди всех угроз, которые объективно существуют и которые США навлекают на себя собственными усилиями, как и перечень опасностей, исходящих из России, может обсуждаться. Другое не подлежит сомнению — справедливые мнения не ставят целью проводить российские интересы в Америке. Они и не должны этого делать, и с российской стороны было бы странным ожидать этого. В Америке критика является признаком патриотизма.

Проведение своих национальных интересов является ответственностью каждой страны, и полагаться в этом на других — верх иллюзий, ведущих к серьезным потерям и горьким разочарованиям. В этом могла убедиться и Россия, когда действиями Горбачева она частично вложила свою судьбу в руки США, и Соединенные Штаты — когда они положились на то, что Россия запишется в их младшие партнеры и в их фарватере станет проводить их национальные интересы.

Политический центр и умеренные мнения

Основная масса американского истеблишмента и общества ни в советские времена, ни сегодня не разделяет радикальных убеждений. Политический центр служил резервуаром, из которого пополнялись правое и левое крыло в зависимости от внутренней и внешней конъюнктуры.

В советскую эпоху умеренные мнения диктовались могучим американским здравым смыслом и выражались самым активным образом, поскольку политика США в отношении СССР была, в самые острые моменты, в буквальном смысле вопросом жизни или смерти для каждого американца. Слова главы National Steel Corp. Эрнста Вира удачно резюмируют логику умеренных мнений: «Помните, в чем состоит наш конечный выбор — жить вместе или умереть вместе. Те, кто говорят „России нельзя доверять“, голосуют за совместную гибель».[210]

Устойчивые образы СССР диктовались наиболее устойчивыми убеждениями и ориентациями либерально-демократической системы и зависели от уровня информированности. Большинство людей видели СССР как антипод США, но, в отличие от убежденных правых, не доводили эти характеристики до радикальных пределов и признавали некоторые положительные черты. Так, информированные люди критиковали политический строй и руководство страны, но ценили русскую культуру и искусство и с симпатией относились к людям.