Читаем Россия белая, Россия красная. 1903-1927 полностью

Конечно, через несколько лет разведенным мужчинам такая ситуация покажется обременительной. Но как раз в это время разрешат аборты.

В области образования советские реформы оказались позитивными для простонародного класса. Начались они с упрощения орфографии. Образованные люди были сбиты ею с толку и сожалели об утрате былой ясности в этимологии слов; но это фонетическое письмо оказалось легкодоступным для крестьян и детей.

Концерты-митинги, лекции, наконец, радио раскрепостили умы. Просвещению народа способствовал театр, успехи которого достигались усилиями режиссеров, костюмеров и актеров. Сколько раз во время гастролей я удивлялся, что в почтовых отделениях рабочий или крестьянин уже не просят меня написать адрес на письме или расписаться вместо них на квитанции. Раньше такие сцены были обычными.

Можно сказать, что неграмотных в стране не осталось. Конечно, это большое достижение, заслуживающее похвал. Также Советы решили устранить разницу между Россией и Европой в календаре. Они отменили старый стиль и приняли григорианский календарь, используемый в остальных европейских странах[37].

Позднее Советы станут отправлять многих молодых людей из пролетарских семей для продолжения образования за границу. Но эта инициатива обернется против них. Некоторые из этих молодых людей, познакомившись с условиями жизни и работы на Западе, откажутся возвращаться в Россию. Те же, кто вернутся после более или менее продолжительного пребывания за границей, возвратятся совсем другими людьми. Коммунисты первого поколения будут говорить, что не узнают их, и объявят предательством их пристрастие к комфорту, к европейским модам и западным танцам. Даже молодые крестьяне, попав в города, затем не хотят возвращаться к себе в деревню. И тех и других порой станут исключать из партии за буржуазные наклонности.

Но рядом с просвещающейся пролетарской молодежью живет молодежь дворянского и буржуазного происхождения, которая испытывает большие трудности в том, чтобы хотя бы поддерживать прежний уровень знаний. Государственные школы очень неохотно открывают свои двери этим нежелательным элементам; каждый год специальные комиссии просматривают списки учащихся (это называется «чисткой среди учащихся») и вычеркивают фамилии, принадлежащие бывшим дворянам или бывшим крупным промышленникам. Эти дети, чьи семьи практически разорены, могут получить лишь фрагментарное домашнее образование.

Из-за этого и из-за ухудшения высшего образования наблюдается падение уровня подготовки инженеров, архитекторов, врачей, контрастирующее с подъемом образовательного уровня прежде неграмотных слоев. Люди не хотят обращаться к молодым представителям свободных профессий, так как те ничего не знают. Новые профессора невежественны. Пациенты боятся лечиться у врача, получившего диплом после революции. Выдающиеся старые специалисты, в первую очередь хирурги, составлявшие гордость русской медицины царских времен, уходят, но на смену им не приходит новое поколение.


Но разве только в простом народе проявляется искажение принципов революции? Если бы это было и так, то никого нельзя было бы в этом винить; эта фаталистически настроенная, по-овечьи покорная, тяжелая на подъем масса остается привязанной к старине с ее преимуществами и недостатками; деформации марксизма при внедрении в эту толщу совершенно неизбежны и фатальны.

Но нет: наверху, в голове, наблюдается то же самое. До общественности доходят лишь немногочисленные обрывки информации, но и они смущают.

Сразу после революции все спиртные напитки, считавшиеся слишком буржуазными для новой России, были запрещены. Но когда финансы режима начали истощаться, Советы вспомнили, что императорское правительство черпало основную часть своих доходов от государственной монополии на водку. Еще они, возможно, вспомнили, что в этой самой водке царское правительство находило великого союзника, одурманивавшего народ, создававшего химеры и отвлекавшего от действительности. Советы вновь разрешают ее продажу, причем сами же производят, как производят и все остальное. Кроме того, если частные магазины обязаны закрываться в семь часов вечера, то государственные кооперативы работают до полуночи: дополнительные доходы идут в карман государства.

В первоначальном запале организовать жизнь по-спартански власти запретили все азартные игры. Людей, застигнутых у себя дома за игрой в карты на деньги, арестовывали. Но скоро Советы понимают, что и здесь упускают источник доходов. И открывают красивые просторные игорные залы. Каждый понедельник в них устраивают концерты для заманивания клиентов. Кассиры как государственных, так и частных предприятий приходят туда проигрывать средства из касс своих предприятий. Следствием этого становятся трагедии, самоубийства. Советы при необходимости компенсируют потери госучреждениям, вместо того чтобы закрыть игорные заведения, где проигрывают крупные суммы иностранцы, а люди свободных профессий оставляют заработанные с таким трудом гонорары.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в переломный момент истории

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное