Россия будет воевать

Особый путь. Химера «исторической европейской Руси», или Откуда царь

13 марта 2013

Что бы русские ни начали мастерить — получится автомат Калашникова. Какую бы партию русские ни начали создавать — выйдет КПСС. Как бы русские ни выстраивали свою государственную власть — наверху все равно появится царь.

Кому-то от этого плохо. Кому-то — прикольно. Кто-то в это вообще не верит.

Но начнем мы исконно с тех, кому плохо.

«Новгород — это загубленная московщиной Возможность.

Возможность формирования нормальной буржуазной нации.

Возможность православной реформации, уже сквозившая в новгородских ересях.

Возможность демократии.

Россия, созданная Москвой, противоположна и первому, и второму, и третьему.

Россия ПО СУТИ антагонистична Европе.

Лишь только Россия сформировалась как феномен, она немедленно вступила в конфликт с Ближней Европой в лице Новгорода.

То, что эта Европа своя, русская, вызывало в Москве ОСОБУЮ ненависть.

Россия садистски убила Новгород и насилием сформировала свой, ОСОБЫЙ тип русскости. Московитский тип. Триединый тип служаки, империалиста и раба.

Если бы победил Новгород, мы не узнали бы опричнины, царизма, крепостничества, Ленина и Сталина. Мы были бы ДРУГИМИ. И страна у нас была бы совсем другая.

Да, мы вряд ли подарили бы миру Достоевского. А он так уж очень нужен миру?» («Новгород в сослагательном наклонении», А. Широпаев).

…Невооруженным взглядом видно, что, исполняя ритуал ненависти к «Москве» и воспевая «Новгород», поэт и питерский этнонационалист Широпаев решает проблемы глубоко личные — проблемы самоидентификации («Мы были бы ДРУГИМИ»). Почему нынешняя собственная национальная, культурная и гражданская самоидентификация не нравится националисту — также ясно из самого текста («тип служаки, империалиста и раба»).

Мне понятна степень возмущения г-на Широпаева. Вред, нанесенный ему нашей идентификацией, трудно переоценить. Много мы лишили его. Вот он тут сам перечисляет:

«Русский — значит Европа, вольность,

Воля, Север, стоячий х++!»

Потеряв перечисленное, поневоле расстроишься и превратишься в мизантропа.

Однако попробуем утешить его и других «руссо-европейцев», разобравшись в вопросе противопоставления Новгорода с его «буржуазностью» и свободами и Москвой с ее тиранией и империализмом — все ли так, как они думают. То ли он потерял и то ли он приобрел? Ответа на этот вопрос требует не только обычная человеческая гуманность по отношению к Алексею Алексеевичу — нам необходимо самим понять, что мы приобрели когда-то, что потеряли, и почему все вот так, как есть.

Для начала рассмотрим вопрос: почему в головах наших европействующих интеллигентов засел Новгород? Причем именно в противовес Москве?

Дело в том, что Новгород принципиально отличался от Москвы тем, что в нем отсутствовала такая раздражающая российского интеллигента вещь, как Царь. Не просто там какой-то царь. А Царь. С Большой Буквы. Русский Царь.

Одновременно с этим считается, что в Новгороде было то, чего не было в Москве — вече и боярская республика.

На самом деле вече как нерегулярное народное собрание случалось и на Москве. Отличие заключалось в том, что московское вече не было инструментом управления государством и городом. Вече для Москвы — чрезвычайная мера, к которой прибегали только в особых обстоятельствах, когда основные постоянные органы управления не работают. Как, например, в момент карательного похода на Москву Тохтамыша в 1382-м году.

И в Новгороде, и в Москве была своя элита — бояре. Но в Москве они заседали в боярской думе — совете — сначала при князе Московском, а потом при царе, а в Новгороде они были полновластными хозяевами — им принадлежали все самые важные должности, земля, деньги. Они имели собственные вооруженные дружины. Они создавали политическую повестку дня и проводили свою политическую волю через вече, которое было отнюдь не референдумом с подсчетом голосов и кабинками для голосования, а соревнованием по перекрикиванию друг друга заранее нанятых олигархами партий крикунов.

Разница в укладах действительно огромная.