Россия будет воевать

– Массаракш, что такое фашизм? Агрессия, расовая теория… Гилтер… нет, Гилмер… Да-да – теория расового превосходства, массовые уничтожения, геноцид, захват мира… – «Обитаемый остров».

Человечество совершенно забыло о той грязи, из которой вышло. Человечество превратилось в ребенка, которому нет дела до прозы жизни:

– Массаракш, – пробормотал Максим. – Я совсем забыл про эти штуки!

– Ты многое забыл, – сказал Странник. – Тебе известно, что в стране инфляция? Тебе вообще известно, что такое инфляция? Тебе известно, что надвигается голод, что земля не родит? Тебе известно, что мы не успели создать здесь ни запасов хлеба, ни запасов медикаментов? Нам нужны врачи… Двенадцать тысяч врачей. Нам нужны белковые синтезаторы. Нам необходимо дезактивировать сто миллионов гектаров зараженной почвы – для начала. Нам нужно остановить вырождение биосферы… – «Обитаемый Остров».

Единственные взрослые в мире Полудня – это сами прогрессоры и сотрудники Комкона. Местная Кровавая Гэбня. Они повзрослели, сталкиваясь с настоящим историческим брутальным злом. Они ответственны:

Ошибка ученого – это, в конечном счете, его личное дело. А мы ошибаться не должны. Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флуктуациях – мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах. И слава богу, если окажется, что это была всего лишь флуктуация, и над нами будет хохотать весь мировой совет и все школяры в придачу… – «Жук в муравейнике».

Так вот, возвращаясь к повести «Трудно быть богом». Главное, что происходит в ней, – это процесс превращения инфантильного избалованного человека Полудня Антона в настоящего человека.

Мы видим его монологи: «Стисни зубы и помни, что ты замаскированный бог, что они не ведают, что творят, и почти никто из них не виноват, и потому ты должен быть терпеливым и терпимым…». «Мы все чаще ловим себя на мысли: «Да полно, люди ли это? Неужели они способны стать людьми хотя бы со временем?» И даже: «Протоплазма. Просто жрущая и размножающаяся протоплазма».

Антон считает себя замаскированным богом, пытается прощать окружающих арканарцев за их несовершенства свысока. Он не Бог-спаситель. Он – обычный олимпиец. С той только разницей, что за ним стоят не жертвенники с принесенными в жертву волами и вином, а советские ГлавНектарСбыт и Амброзия ГОСТ 1999.

Антон пытается быть отстраненным. Он пытается быть выше.

Проблема в том, что человек – это не его мировоззрение, не его гуманизм, национальность и совокупность вкусов и предпочтений. Человек – это СВЯЗЬ с себе подобными. Человек не точка. Человек – это линия, соединяющая точки.

Поэтому человек не может отстраняться от людей. Это делает его все меньше и меньше человеком. Богом он себя при этом считает, дьяволом или хурмой – не важно.

Человек – это не то, чем он себя мнит. Человек – это его связи с другими, его любовь и ее проявления.

И когда олимпиец Антон связывает себя с аборигенами королевства Арканар на средневековой планете, он, наконец, взрослеет и становится… ну да, становится арканарцем. Забавные местные дикари Кира и барон Пампа превращаются в любимую женщину и настоящего товарища. За которых надо сражаться и даже хочется мстить.

Так землянин Антон становится не поддельным, а настоящим Руматой Эсторским – арканарцем, умеющим ненавидеть и убивать. Потому что именно любовь дает нам право на ненависть и умение ненавидеть.