Россия будущего - Россия без дураков!

Или вот крестьянский парень XIX века, поджигающий барскую усадьбу. Не выйдет у барина взять силой его невесту. Парень аккуратно обложит дверь сухим сеном, высечет искру, раздует… И вместе с девицей будет много ночей, отсыпаясь днями в лесу, идти на вольную Кубань. Их ловит разъяренный барин, ловит полиция… А они вот ушли, пристроились работниками к казакам и уже в зрелые годы откупили черноземный клин, завели скот… тяжким трудом и преданностью семье построили свое крестьянское счастье. Если теперь их даже найдет бывший помещик, заматеревший, сильный мужик усмехнется, с вилами наперевес шагнет навстречу… А за спиной отца встанет выводок сыновей, прикидывая в руке вес кто плотницкого топора, кто оглобли.

— Ну, такой-то миф каждому придется по душе, — скажет иной из читателей. — Такого-то мужика любой согласится иметь своим предком!

— К сожалению, это не так.

Во время первого российского конгресса философов в 1997 году в Петербурге выступал один странный человек. В своем собственном историческом прошлом он трудился в роли армейского политработника и составил свой, довольно самобытный миф о русской истории.

Мол, русский человек по своей сути — коллективист, очень покорный воле начальства. Никакая такая свобода ему не нужна, если и дают — он ее упорно не принимает. Если мы начнем перенимать из гнилого Запада ихнюю вредную свободу — настанет полный распад русской государственности, конец истории, жидовский заговор и прочие ужасы.

И вообще, Александр II, может, был человеком и не плохим, намерения у него были самые замечательные. Но давать россиянину свободу было вредно и опасно, Александр исторически не прав. И опять же, без жидов не обошлось.

Миф? Несомненно, и совершенно неважно, насколько он соответствует исторической реальности. Этот миф, как и всякий другой, позволяет делать главное: конструировать биографию его автора.

Русская история так громадна, дает примеры настолько разных обществ, государств, линий поведения, психологических типажей, что выбор почти беспределен.

Коллективные мифы

Миф, созданный отдельным человеком для самого себя, — это только его частный миф. Хорошо, если такой миф стал семейным: его разделили уже несколько человек. Такой частный или семейный миф — выбор своего собственного прошлого. Это способ строить самого себя и свою судьбу или строить семейную историю. Такой миф нужен для создания своего частного или семейного будущего.

Но чтобы строить историю страны, общий миф должны создать большие группы людей. Всевозможные клубы, штаб-квартиры партий и союзов, редакции толстых журналов и газет — вот типичные места, где рождаются общие мифы.

Мне могут возразить — мол, главное в том, что же важнее всего. Нужно найти, что в русской истории наиболее типично, и опять же насчет менталитета…

Но, во-первых, в кипении всего русского многообразия пойди пойми, что тут «самое важное». И ментальность у русских тоже разная в разные эпохи, в разных государствах… И даже в одно время и в одном государстве — тоже разная.

Во-вторых, стоит нам начать выяснять, и мы тут же перессоримся между собой. Потому что для разных людей «главными» окажутся совершенно разные вещи.

Один из коллективных мифов — это миф гражданского общества. Согласно этому мифу, люди как раз имеют право быть разными и спорить друг с другом, пока не нарушают основных законов и не совершают насилий. Очень полезный миф, до сих пор мало укорененный в России.

В спокойные периоды жизни люди не очень беспокоятся о мифах, просто живут по ним. По тому же мифу гражданского согласия.

Миф о том, что «никогда, никогда, никогда / Англичанин не будет рабом»… По нему Англия жила несколько столетий. Факты? А они вот таковы: в XVII веке число лиц, обладавших избирательным правом в Англии, было ниже тех, кто мог участвовать в Земских соборах Московии. До середины XVIII века англичан продавали в рабство официально, по суду. До середины XIX века БОЛЬШИНСТВО британцев не имели избирательного права. А тех, кто украл больше, чем на 3 пенса, ссылали в колонии без права вернуться обратно.

Миф создавался не на пустом месте, он опирался на часть народных традиций — в том числе на самые древние, уходившие во времена Столетней войны XIV–XV веков, первого парламента еще XIII века, ко временам вольных римских городов с их самоуправлением, собрания германских племен на поляне под дубом для решения общих дел.

Другие традиции британского общества миф игнорировал. В реальной истории Британии не раз чиновники короля прямо заявляли, что простолюдины должны быть «согнуты в рабской покорности». Ну, и торговля рабами… Была она, в том числе и рабами-должниками, их продавали в Америку.

Но британцы не хотели об этом думать, и даже слышать.

Миф утверждал: под управлением парламента британцы свободнее всех.

Не раз в Британии людей сжигали живьем за то, что они были диссидентами — то есть религиозными инакомыслящими.

Но независимо от реальности миф работал сам по себе. Он был объективно полезен: сплачивал нацию, придавал ей чувство собственного достоинства.