Россия, давай потолкуем

Кто сегодня в нём живёт? –

Мама Мышь и дочь Лариса,

Кот-прислуга, бабка Крыса.

Бывший мэр? – И он живёт,

Откупился через год.

Бизнесом занялся Мышь,

Связи есть – силён крепыш!

Ни какой-нибудь сопатый:

Станет вскоре депутатом,

Деньги есть, электорат

Подкупить он будет рад!

Будет нам писать законы,

Ведь законы – не иконы

Очень просто обойти:

Нужным людям заплати –

Бизнес, брат, как ни крути…

Схема бизнеса проста:

Раз – украл, на два – продал,

Три – зарвался и попал!

Даже отсидев на зоне,

Можно вором стать «в законе».

Жизнь, как с чистого листа:

Рви вновь «зелень», как с куста.

После лёгкого испуга

Всё опять пошло по кругу.

Страх прошёл, ведь он не первый:

Время – врач – врачует нервы.

Жаль, вот только на Руси

Правда, совесть? – не в чести…

И законы так мягки

Для чинуш. – Так, мужики?

Вору вор законы пишет,

Ладит воровскую «крышу».

Теремки растут как прежде,

Остальное всё – окей!

И футбол наш и хоккей.

август, 2009-2018 г.г.

Благодарение

Я с властью, в общем, заодно:

Спасибо, президент родной,

Что солнце светит надо мной,

Что небо есть над головой,

Что я пока ещё живой.

«Спасибо» и водоканалу:

Тарифом новым доконал он!

Почтовикам, газовикам,

Что тем же лупят по рукам.

«Спасибо» энергетикам,

Что грабят без патетики –

В порочной арифметике

Считают с «потолка».

Избранникам-засланникам –

«Голодным» депутатам.

Спасибо всем начальникам,

Что жить дают пока!

С сумою по миру пойди:

За жизнь, за смерть плати, плати!

А денег нет, да хоть ори –

Капитализм благодари!

Отцов идейных, в том числе

Медведю-Путина в Кремле.

Не прав я? То-то и оно…

А так – я с властью заодно.

24. 05. 2012 г.

Воспоминания старого мастера

Рифмованный рассказ о советском прошлом.

1.

Иван Начаркин был «крутой» начальник,

Я помню те далёкие года.

Горяч он был, как закипавший чайник,

Коль попадёшься под руку – беда!

Верёвки вил из нас Иван Начаркин,

Князек удельный, чванливый гусак,

Был демагог он и любитель чарки,

И в остальном – ни так себе, ни сяк.

Стране он план давал весьма активно –

Любой ценой шёл к цели прямиком.

Он средь рабочих слыл большой скотиной,

Стране он план давал весьма активно,

Любой ценой шёл к цели прямиком,

Но у начальства – передовиком.

Работа вяло шла. К концу лишь месяц,

Тут в кошельках и головах – аврал!

Любил он женский пол и был повесой,

А нерадивых сам «за жабры» брал.

Иную вызовет и так «строгает»,

Стоит бедняга, мнётся на ковре.

– Ты в брак, – кричит, – загнала столько гаек,

Без премии всем быть нам в декабре!

Ведь скоро подведение итогов –

«Тринадцатой» лишат, я не спущу!

– Простите, Иван Фёдорыч, ей Богу,

Исправлюсь я…

– Дык я-то что – прощу,

Но что же нам в цеху коллеги скажут?

Голодными оставим коллектив…

А взгляд уже игрив и тон вальяжен.

На милость гнев сменил, как бы простив.

Но для острастки, чтобы обомлела,

Он гаркнет так, что слышно за стеной.

И тихо скажет ей: «Такое дело,

Подруга, будь поласковей со мной!

Ты девка – ничего. Мне ж хватит власти

Раздуть твою вину. Иль утрясти.

Зависит всё от твоего согласья:

Вдвоём нескучно время провести…

И женщина, умом всё понимая,

Покорно с плеч снимает свой платок.

Её он похотливо прижимает,

И быстренько уводит в закуток…

Потом она, поправив тихо юбку,

Уходит в цех, украдкою страдать.

Натянет шеф… проценты. Как уступку.

Доволен цех: быть с премией опять!

2.

Поведать вам? Со мной был случай также,

Там мастером, работая в цеху,

Как кур в ощип, и я попал однажды,

Об этом поделюсь, как на духу:

– Под Новый год стоял ночную смену,

Работа не сложна, скорей скучна

Всё крутится и море по колено –

Отлажена система и прочна.

Тут подошёл ко мне один станочник:

– Нельзя ль узнать о премиальных впредь?

Начальства нет большого этой ночью,

Позволь в конторе списки посмотреть?

Ну, как тут отказать, мужик солидный,

Я от конторы достаю ключи.

Дверь открываю – ничего не видно,

Включаю свет. И будто зверь рычит…

В углу возня, в смятенье я, учтите, –

И тут Начаркин движется на нас!

Там – женщина в углу…

Я – им: «Простите,

Как здесь вы оказались в этот час?»

Но нас начальник с треском вышибает,

Захлопнув дверь.

В ушах «хрустальный» звон…

Вот так нежданно – попадёшь, бывает,

Стоишь, как будто громом поражён!

* * *

Друзья, подобных типов не встречали?

Вы не оказывались на их пути?

Смешно вам? Ну, а мне тогда едва ли.

Он мог надёжней лежбище найти…

Эх, молодость! Ну, как тут быть, скажите?

Мы с дядькой, чертыхаясь, разошлись.

Но шеф коварный, этот «небожитель»,

Готовил мне нечаянный сюрприз…

Телята не бодаются с быками,

Беспечен я, но озабочен он.

И вот уже играя желваками,

Сказал: «Из цеха выметайся вон

Не то возьму, как шавку, в оборот я,

Останешься совсем не при делах!» –

Читали «Дон Кихота» – нет охоты

«На мельницу» бросаться впопыхах.

Тут комсомол бессилен с профсоюзом:

Начаркин план даёт (всё дело в нём).

Сказал: «Иди, пацан, не будь обузой,

Ты молод, не шуми. И мы замнём…

* * *

Возможно, кто-то обвинит систему:

«Номенклатурный дикий беспредел…»

А в наши дни: сюжет с похожей темой,

Друзья, из вас никто не подглядел?

Мораль тут не нужна, и так всё ясно.

Но может быть найдётся тип иной:

Прочтёт, как эротическую басню,

Что приключилась в юности со мной.

И с высоты прошедших лет, недаром,

Как по Крылову, вышло в аккурат: