Когда затем дерзость хищников, укрывавшихся в пределах Хивы и Кокана, дошла до того, что даже и близость линии не спасала наших киргизов от разграбления, то понятно,
Теперь прилинейная полоса легла на всю степь — гуляй где хочешь — опасность миновала: русские крепости, русские отряды, русские пикеты стерегут разбойников и по Сыру и по Аму!
Там, где десять лет назад никто бы не подумал пройти целым аулом — теперь нередко видишь одинокого путника.
Русские офицеры зачастую совершают огромные переезды в одиночку. Я не говорю о езде на почтовых — это ужь само собою разумеется — да тут не удерживало, бывало, даже известие о нападении шайки на предстоящую станцию — я говорю о путешествии верхом.
Мне самому несколько раз приходилось совершать такие прогулки: во время самаркандской экспедиции 1868 г., на третий день после боя чапан-атинского я отделился от эшелона, шедшего на усиление передового отряда, с предпоследнего ночлега перед Самаркандом и сам-друг с прапорщиком Н*** пробрался в главный отряд. Впечатление победы было так сильно, что толпы конных, попадавшиеся нам на встречу — с почтением сторонились. Поле сражения кишело мародерами — туземцами, обиравшими одежду, оружие и патроны, во множестве кинутые неприятелем. Мы проехали по всем базарам города, распрашивая о дороге и наконец наткнулись на кучку солдат с ружьями — это был конвой при ротном артельщике, покупавшем провизию.
В другой раз, после совершенной мною рекогносцировки Буканских гор в 1869 г., я проехал Голодную Степь от Джизака к Чиназу (115 верст), не только без конвоя, но и без прислуги. Правда, тут не обошлось без приключения, но благодаря крымской бурке с башлыком и меховому воротнику зимнего пальто — голова моя осталась при мне. Ничего бы этого не случилось, если-бы я был поопытнее и поосторожнее; теперь я рекомендую в подобных случаях: никогда не позволять, ни одному туземцу, ехать позади себя, а если он почему-либо отстал, то приказать ему ехать в стороне и подальше, а не следом за вами. Туземцу весьма не трудно скрыть, под верхним халатом, свое оружие.
Во время последней хивинской экспедиции переезды, без конвоя, по степи и по ханству, практиковались довольно часто, но самым замечательным делом была рекогносцировка пути от Хивы к кол. Орта-кую (куда не дошел Маркозов). На эту рекогносцировку вызвался подполковник Скобелев, который и совершил ее с одним казаком, своим слугой и 2-мя проводниками-туркменами. В виду значительности расстояния и возможности наткнуться на партию неприятелей — это было смелое, лихое дело и Скобелеву не даром местная дума присудила Георгия.
Пройдет еще несколько лет и мы совершенно освоимся с Азией, мы будем там, как у себя дома.
Глава XVII.
Освоиваясь с Азией, мы, вместе с тем, кое что и
Ходячая фраза о том, что надо уважать народные обычаи и в особенности те, которые касаются религиозных верований — приходится весьма кстати любителям силяу. Не смысля ни аза в деле мусульманства, и боясь оскорбить, как-нибудь, деликатное чувство подносителя, наш русский пионер не знает как и выпутаться, под час, из расставленных сетей.
— Мой папаш кончал, уверяет какой-нибудь почтенный аксакал, — наш закун такой: силяу надо.
— Да у нас-то закона такого нет, чтоб силяу брать... возражает русский.
— Нельзя, тюря. Это обида — весь народ знает, что я пошел к тебе.