Россия и Европа глазами Орудж-бека Баята — Дон Жуана Персидского

К этому времени произошли два события, заслуживающие здесь упоминания из-за последующих происшествий в районе Грузии. Как мы уже сказали, татарский принц Адиль-Гирей был в это время военнопленным в Казвине. Он был младшим братом татарского хана, великого принца и монарха татар Крыма. Через некоторое время шах Мухаммед Худабенде перестал относиться к татарскому принцу как к пленному, а проявлял к нему доброту, как к другу и близкому. И в самом деле, его намерением было выдать за него замуж одну из своих дочерей и этим династическим родством установить дружественные отношения между персидскими подданными и татарским народом. К несчастью, именно в это время была раскрыта постыдная измена, а именно, что Адиль-Гирей осмелился поднять глаза на Бегум, супругу шаха Мухаммеда Худабенде и мать Хамза-мирзы. Потом распространился слух, что царица ответила ему взаимностью и что дело кончилось запретной связью. Когда это стало известно некоторым придворным, глубоко возмущенные великим позором, они тайно сговорились и однажды ночью прорвались во дворец, предали смерти царицу и ее любовника — татарского принца. И тотчас заграницу известили об этом, чтобы открыто объяснить и оправдать свои действия. Все, о чем здесь говорилось, является пересказом событий, имеющихся у Томаса Минадои в его «Истории». Но, по нашим сведениям, в действительности все было иначе — а именно, что эти придворные были движимы мелкими чувствами зависти по отношению к татарскому принцу, чувствами, которые появились у них при виде привязанности к нему шаха Мухаммеда Худабенде. Поэтому эти люди опасались, что, если шах сделает Адиль-Гирея своим зятем, — а он и в самом деле хотел вскоре это сделать, — тогда татарский принц приобретает влияние в Персии, в ее государственных делах. Вследствие этого они, не желая, чтобы чужестранец добился власти, убили его и, под предлогом его скандальной связи с царицей, предали смерти и ее, хотя и невинную, жертву бесчестных замыслов ее крайне завистливых подданных [226].

Другое важное событие этого времени связано с Осман-пашой. Будучи в большой дружбе с Шамхалом, упомянутым грузинским принцем [227], он вынудил того выдать за него, Османа, одну из своих дочерей. Старый принц Шамхал волей-неволей сделал то, что было приказано, но совесть мучила его, что его новым зятем стал не кто иной, как главнокомандующий войск турецких захватчиков и заклятый враг всех его единокровных друзей и родственников. Шамхал, как я сказал, стал тайно проявлять склонность к союзу с персами. С помощью новой жены Осман-паша узнал об этом, завлек бедного тестя к себе и обезглавил его. И это должно было быть предупреждением всем тем, кто в будущем захочет довериться слову неверного турка.

В следующем году султан Мурад, по совету Осман-паши, прислушиваясь к друзьям Мустафа-паши в Константинополе — последний все еще находился в Эрзуруме, — решился на более энергичные действия. К этому его толкал татарский хан, государь Крыма, который стал непримиримо враждебен к персам после недавнего убийства его брата Адиль-Гирея, но который, тем не менее, никогда не смог бы выполнить обещанного. По приказу султана в первую очередь должна была быть проложена и благоустроена дорога из Эрзурума в Грузию, и для проведения этих работ были разосланы соответствующие указания для доставки сюда землекопов и каменотесов из Алеппо, Дамаска и Амида, а также из Сирии, Месопотамии и Египта. К этому времени Менучихр, находившийся все еще в плену в Константинополе, стал мусульманином, переменив религию и сменив имя на Мустафу, и получил титул паши Алтун-калы. Однако его брат Александр отказался стать изменником, и тогда султан Мурад передал его как пленника в руки мусульманина Мустафы, разрешив ему поступить с Александром, как он хочет. Поэтому Мустафа, взяв Александра под усиленную стражу, оставил Константинополь и отправился на родину в свои владения в Грузии, где он должен был теперь править как вассал турецкого султана.