Россия и Европа: история непонимания

Объединение Германии, предполагавшее территориальное преобразование Европы, было немыслимо без ослабления позиций России. Николай I и его министр иностранных дел К.В. Нессельроде считали объединение Германии «нелепыми выдумками немецких профессоров». Поэтому немецкие радикалы, националисты выступали за войну против России. Правда, осуществить им свои планы, как известно, не удалось.

Среди радикалов был и Карл Маркс. В это время судьба свела его с Д. Уркхартом, и Маркс под его влиянием задумал написать работу по истории русско-английских отношений XVIII века «Разоблачения дипломатической истории XVIII века». Эта книга была довольно долго недоступна для рядового читателя в советское время, находясь в спецхране, что легко объяснимо абсолютным диссонансом между советским пиететом перед марксизмом и откровенной русофобией Маркса, переполняющей данную работу.

Маркс в ходе всего «исследования» демонстрирует снисходительно-пренебрежительное отношение к русскому народу. Вот образец такой оценки. По словам Маркса, только чиновники-немцы при дворе являлись цивилизаторами варварской России, а русские князья, вроде Ивана Калиты, играли «роль гнусного негодяя, орудия татарского хана, палача, льстеца и старшего раба». Могущество Руси, по мнению Маркса, было «не завоевано, а украдено».

Вообще, «классики марксизма» испытывали непреодолимое отвращение к славянам в целом и к русским в частности. Так, Фридрих Энгельс оценивал идею славянской взаимности и братства: «Это нелепое, антиисторическое движение, поставившее целью подчинить цивилизованный Запад варварской России и Востоку».

Зерна ненависти, брошенные в землю Марксом и Энгельсом, дали обильные всходы в начале XX века. Еще в 1871 году Вильгельм I рассыпался в благодарностях русскому царю за нейтралитет в Франко-прусской войне. Но через несколько десятилетий идея неизбежности борьбы между славянами и германцами стала политической реальностью. Грянули Первая и Вторая мировые войны.

Польская русофобия

Польский вопрос был наиболее острым вопросом внутренней политики России на протяжении XVIII века. Этот вопрос в конечном счете и обусловил разделы Польши 1772, 1793 и 1795 годов. Причем в этих разделах основным «виновником» выступала отнюдь не Россия, а польская шляхта, Пруссия и Австрия. Известное резкое ухудшение образа России на Западе после 1830 года объясняется не в последнюю очередь влиянием польской эмиграции на умы европейцев.

Кстати, трудно объяснить сам феномен польской русофобии. Нет ответа на вопрос, чем они были недовольны. Так, к примеру, царское правительство заботилось о развитии образования в Польше больше, чем в российских губерниях (тот же перекос в отношении Прибалтики, Средней Азии сохранялся и в СССР), податей собирали по 4 рубля с жителя, а в России по 6 рублей, крестьяне в Польше получили землю на более выгодных условиях, чем в России. Но польские политики и теоретики просто выходили из себя от приступов русофобии. Обвинителями «зверств» России выступали Францишек Духиньский в XIX веке и Юзеф Пилсудский в XX.

Оба с пеной у рта отстаивали идею о создании буфера между арийской Европой и туранской Москвой в виде великой Польши, включающей Украину, Беларусь, Литву, Смоленск и Великий Новгород.

Пилсудский также подчеркивал мысль о цивилизационном превосходстве поляков над варварской Россией, что и должно было предопределить ее неизбежное крушение.

Прибалтийская русофобия

Связь польской русофобии с сепаратистскими устремлениями прибалтийского дворянства была очевидна в XIX веке для многих русских консерваторов-патриотов.

Остзейский – Прибалтийский край с 1801 по 1876 год включал в себя три провинции: Лифляндию, Эстляндию и Курляндию, соединенные в отдельное генерал-губернаторство Российской империи, но тяготевшее и ориентированное на Пруссию.

Социально-политическая суть «балтийского вопроса» сводилась к проблеме, связанной с двухмиллионным населением края – латами и эстами, которых насильственно онемечивало остзейское меньшинство и лютеранская церковь при полной поддержке Пруссии, в газетах которой неустанно пропагандировалась идея крестового похода на Русь из-за братьев немцев, угнетаемых в Российской империи.

Безусловно, ошибкой царского правительства была избыточная терпимость, связанная со слабым осознанием национальных государственных интересов в Прибалтике и со слепым подобострастием к иностранной культуре. Очевидно, что прибалтов исторически необходимо было настраивать прорусски усилиями центральной власти и православной церкви. Но это сделано не было.

На фоне этой слабости центральной власти пышным цветом расцветали гнусные антирусские пасквили, таких авторов, как Карл Ширрен, Юлиус Экгардт, Виктор Ген. Их книги и статьи – апология и гимн немецкого духа. По их мнению, только немцы на службе у русского царя сделали раболепную Россию просвещенной.