Россия и Европа – поддавки с Пугачевым

– Да ты что, они и так переживали из-за тебя, слышала, передрались между собой. Нет, не должны стрелять, любят они тебя.

– Спасибо Степанида, мужу поклон передавай.

Полученные сведения давали надежду на успех нашей поездки без всяких конфликтов, если заводская охрана промолчит. Поделившись информацией со своими ребятами, я поехал к заводоуправлению во главе нашего отряда. Палыч в нашей поездке не участвовал, остался в крепости, контролировал зачистку окрестностей от оставшихся мелких отрядов. Так, что решение принимать мне одному, мои парни не могли возражать. Медленно, словно в американском вестерне, наш отряд выехал на площадь перед заводоуправлением. Парни из моего сопровождения остановились, занимая круговую оборону, я спешился, направляясь в управу. Из дверей здания вышли четверо моих бывших учеников с ружьями в руках.

– Здравствуйте, Андрей Викторович, – дружно поклонились ребята.

– Здравствуйте, Михалыч на месте?

– Да, проходите, пожалуйста.

Михалыч действительно оказался на месте, чуть не подпрыгнул при моём появлении. Думаю, он испугался, что я приехал мстить за своё предательское пленение. Чтобы не издеваться над бывшим мастером, сразу сообщил ему цель своего приезда. И не зря, потому, как почти все эти дни завод продолжал работу, склады ломились от готовой продукции. Воспользовавшись ситуацией, я выторговал небольшую скидку и казённые сани, чтобы сразу доставить продукцию в Таракановку. День вышел исключительно удачным, учитывая, что рассчитались мы бартером – ружьями и патронами. Ну, прямо, как у нас в девяностые годы. Видимо всегда так, когда кругом разбойники, деньги скапливаются у них, а простым работягам остаётся бартер. К нашей чести надо сказать, что следующие поставки мы уговорились оплачивать полновесными серебряными рублями.

Кроме коммерции, мы договорились с Михалычем о совместных действиях против разбойников. Временный управляющий клятвенно обещал сообщать все новости в Воткинске, а также пригласил вернуться попа с попадьёй и детьми, доктора и трёх старших мастеров. Всем им, от имени жителей, была обещана охрана и безопасность. Одним словом, чистое самоуправление, как в годы гражданской войны. Последние месяцы мне так напоминали покинутую страну, даже жутко становилось порой. Неужели ничего не меняется, двести лет прошло, а в России всё те же проблемы и те же способы их решения. Как обычно, до царя далеко, до бога высоко, так и живём, как сами договоримся. В принципе, такие отношения меня даже больше устраивали, за себя мы постоять сможем против любых разбойников, это не с государством ссориться.

После доставки закупленной жести и железных поковок, завод заработал на всю катушку, выпуская фургоны первопроходцев с усиленными осями. Наши приказчики отправились закупать парусину в Воткинских лавках, в Бабке и Очёре. В Сарапул мы не рискнули податься, там хозяйничал отряд пугачёвцев, подставлять своих парней под пули не захотели. Пусть жители уездного центра освобождаются сами, если хотят. Палыч вычистил ближайшие к Таракановке деревни от разбойников, самых дерзких, что рисковали сопротивляться, безжалостно вздёрнули на ветках деревьев. Вешали, собственно, обиженные разбойниками крестьяне, Иван лишь оглашал их мысли. Переселившиеся вогулы отделались лёгким испугом, бунтовщики им ничего не сделали, даже не пожгли. Женщины и молодёжь вернулись к родным, забрав из крепости свой немногочисленный скот. Одним словом, следы боевых действий исчезли за считанные недели.

Примерно через полмесяца, когда мы окончательно убедились в отсутствии разбойников поблизости от Таракановки и Воткинска, Палыч попросился в рейд на Урал.

– Зачем тебе это надо? – не соглашался я, – Помнишь фильм «Ва-банк 2»? Там главный герой проклинал себя за то, что начал мстить. Мы рискуем влезть в разборку с Демидовыми, те сотрут нас в порошок, причём, не своими руками, а царскими войсками.

– Я всё продумал, как раз сейчас, в неразберихе восстания, мы сможем ухватить кукловода, демидовского управляющего, за мягкое место. Думаю, он не откажется поделиться информацией и компенсировать нам потери, не деньгами, так работниками и парусиной, той же.

– А потом куда, в расход?

– Обижаешь, начальник, напишет расписку о сотрудничестве, и вернём на место, пусть работает и соблюдает нейтралитет. От него даже информации не потребуется, лишь бы нам не вредил. Аргументы, способные заинтересовать его и удержать от разоблачений, я найду. – Палыч нехорошо ухмыльнулся, – с собой я возьму только башкир, оденем их похуже, трофейные мушкеты для вида возьмём. Чем не восставшие сторонники Петра Фёдоровича? В ставке Пугачёва я бывал, если встречу настоящих бунтовщиков, отбрехаюсь.

– Рискуешь, Палыч, зачем это надо. В любом случае, скоро нас здесь не будет.